В школе над ним стали посмеиваться:
— Эй, Музыкант! Сыграй чего-нибудь! — и протягивали игрушечную губную гармошку.
Учителя однажды предложили ему принять участие в рождественском концерте, но он ответил так, что отрезал все пути к уговорам:
— Я не достиг еще достаточно высокого для публичного выступления уровня, а снисхождения к моему возрасту не хочу ни от кого.
Учителя опешили. А преподавательница музыки робко спросила:
— Но, когда ты достигнешь этого уровня, уверена, это произойдет скоро, ты сыграешь нам что-нибудь?
— Обязательно, — ответил мальчик и улыбнулся. — Я просто буду настаивать на этом.
Тогда ему шел двенадцатый год.
Когда ему исполнилось пятнадцать, он был уже рослый подросток с глазами взрослого человека. Чтобы компенсировать малоподвижность избранного им образа жизни, он начал бегать по утрам в ближайшем сквере и купил пару гантелей. Одноклассники узнали и стали смеяться еще пуще:
— Ты хочешь стать суперменом? Тебе надо научиться еще водить автомобиль и освоить какое-нибудь боевое искусство.
— Водить автомобиль я умею, — ответил он. — А насчет боевого искусства — это мысль, я подумаю.
Им не удавалось раздразнить, разозлить, спровоцировать его.
Осваивать боевые искусства он не стал — было некогда. И потом — заболела бабушка. Она стала чахнуть просто на глазах, и только тогда они все узнали, что у нее рак желудка, и давно. Оставшееся ей время измерялось месяцами.
Мальчик — уже не мальчик, юноша — пытался смириться с этой мыслью и не мог. Конечно же, он прекрасно знал, что люди смертны, и что бабушке лет немало, но одно дело — знать, а другое — почувствовать на себе. Тогда же он осознал, что и родители его не так молоды, как были еще совсем недавно, а ему уже пятнадцать, что, вобщем, немного, но совсем скоро будет шестнадцать, потом семнадцать, а там и двадцать — и так далее, пока не станет столько же, сколько сейчас бабушке, и он тоже будет такой же слабый и немощный, и так же встанет на пороге вечности, и его внук — если будет, конечно — задаст себе те же вопросы…
И надо же было, чтобы именно в это время в их классе появилась новенькая — длинноногая, длинноволосая, кудрявая рыжая барби. Вообще-то ее звали Кари, но он сразу прозвал ее про себя Рыжей. О, Рыжая Кари стала популярной в мгновение ока! А на него ей показали пальцем и отрекомендовали так: «А это — наша будущая знаменитость, Великий Музыкант…» Она посмотрела на него с любопытством, как на забавную козявку. Он не искал ее общества — у нее хватало окружения, а его голова была занята другими мыслями. Но однажды после уроков, когда после затяжных мартовских дождей и мокрого снега выпал наконец первый солнечный день, рыжая Кари догнала его уже за воротами школы и сказала:
— Мне кажется, нам по пути. Не откажешься от моего общества?
Он растерялся и ответил:
— Нет…
Подумав при этом, найдется ли на свете идиот, который отказался бы от такого общества. Потом привел дыхание и сердцебиение в норму и сказал:
— Только я иду не домой. Я иду проведать бабушку.
Рыжая засмеялась:
— Ну, ты прямо Красная Шапочка! Твоя бабушка заболела?
— Да.
— И ты несешь ей пирожки в корзинке?
Тогда он повернул голову и в упор посмотрел в красивое личико:
— Нет. Она почти ничего не ест. Я зайду сейчас в цветочный магазин и куплю красную розу. Белую я приносил вчера.
То, что Рыжая Кари — не семи пядей во лбу, было ему ясно с самого начала. Но у нее этот недостаток с успехом компенсировался внешностью. Ну, и совсем уж набитой дурой она тоже не была, поэтому смеяться перестала:
— А чем она заболела?
Он молчал не меньше минуты, соображая, как ответить кратко и так, чтобы не задавала больше вопросов на эту тему. Потом дернул головой и сказал:
— Она умирает в онкологии.
Рыжая замолчала и молчала до самого магазина, где он купил розу. Потом он направился к остановке автобуса:
— Если хочешь, можешь пойти со мной. Но только если хочешь. Это будет не радостный визит.
Так они навестили бабушку вдвоем. Долго не задерживались, ему нужно было еще разучивать упражнения для флейты, да и кроме того, он видел, что Кари сидит, скукожившись и, хоть и пытается улыбаться, но выглядит виноватой и испуганной. На улице девушка выдохнула и прошептала:
— Как страшно… Она так плохо выглядит. А вообще, она как королева…
— Она из русских дворян, — и рассказал то, что знал сам.
Рыжая Кари слушала молча и смотрела уже другими глазами. Потом спросила:
— Ты правда собираешься стать музыкантом?