— Ой, а я, кажется, чувствую.
Как будто пальцы иголочками покалывает, да? — обрадовалась Колобок.
— Слышь, Колобок, а может, ты тоже ведьма? Может, вы, типа, на шабаш приканали? — хихикнул Витек.
— Отвали, — отмахнулась Колобок.
— Ведьма, а ты желание придумала? — обратился Витёк к Тоне.
На этот раз девочка не среагировала на обидное прозвище. Она вообще вела себя как-то необычно. Не сторонилась, а сидела вместе со всеми. Тоня не ответила, но на её лице появилась лёгкая полуулыбка, как будто она знала какую-то тайну, но не хотела ею делиться.
— А я знаю. Влюбить в себя кое-кого, — сказала Колобок, многозначительно посмотрев на Егора.
Тоня проследила за её взглядом, а потом глянула на Людку.
— Скорее она хочет кое-кого поссорить, — процедила Людка.
— А может, она хочет стать красавицей. Хочешь, а? — засмеялась рыженькая девчонка.
— Не, она хочет перестать писать в постель, — тупо пошутил Витёк.
— Перестань! — резко оборвал его Егор.
— Ничего. Пусть говорит. Завтра всё будет иначе, — с прежней улыбкой Джоконды сказала Тоня.
В её тихом голосе не было ни тени угрозы, и все-таки ее слова прозвучали как-то зловеще.
16
— Вставайте! Просыпайтесь же, сони! — Людка изо всех сил старалась расшевелить спящих девчонок.
Накануне тайком от Палыча они выпили водки. Витёк как-то умудрился притащить бутылку с собой. Всем досталось по чуть-чуть, но с непривычки девочки захмелели.
— Ты чего? — сквозь сон проговорила Колобок.
— Ведьмы нет.
— Как нет? — мгновенно проснулась Мася.
— Очень просто. Мешок пустой.
— А куда же она делась?
— Кто её знает? Может, в пещеру пошла.
— Ночью? — поёжилась Колобок.
— С неё станется. Она же на голову больная.
Девчонки вылезли из палатки. Вдалеке от цивилизации небо казалось совсем другим. Здесь фонари не отпугивали звезды, и они мерцали неестественно близко, как в планетарии. Чудовищно огромная луна, похожая на китайского мудреца с желтоватым пергаментным ликом, бесстрастно взирала с высоты на постоянный в своей изменчивости мир, где, как и много лет назад, стрекотали цикады. И не важно, что сменились тысячи поколений цикад, их стрекот из века в век оставался неизменным.
От горы палатки отделяло метров сто. Девочки застыли, пристально вглядываясь туда, где должна быть ниточка тропы. Едва различимая даже днем, ночью она полностью терялась в изломах скалы.
Марина заметила Тоню первая.
— Смотрите! Вон она, — шепнула девчонка, указывая пальцем.
— Где?
Людка и Колобок уставились туда, куда показывала подруга, и обмерли.
Тоня, проигнорировав тропу, лезла к пещере прямо по скале. В лунном свете они четко различили тщедушную фигурку, ползущую, как муха, по почти отвесной стене. Она удивительно ловко цеплялась за выступающие камни, нашаривала ногой уступы и карабкалась всё вышe и выше.
— Ни фига себе альпинистка, — удивлённо прошептала Колобок.
— Я слышала, лунатики могут даже по канату ходить. Они во сне ни чего не соображают и не боятся, — заметила Мася.
— Пока мы тут рассуждаем, эта зараза несет в пещеру свое желание, — напомнила Людка.
— Ты думаешь, оно правда исполнится?
— Хочешь проверить? Представляешь, чего она там нажелала?
Девочки примолкли. Каждая вспомнила загадочное пророчество: «Завтра всё будет иначе».
— Всё равно, её уже не остановить, — мрачно заметила Марина. Даже днём по этой тропе быстро не вскарабкаться, а в темноте вообще бесполезняк.
— А что если заставить её вернуться? — сказала Людка.
— Как?
— Позвать. И сказать, чтоб не валяла дурака.
— Ты что? Если она проснётся, она же грохнется. Лунатиков вообще будить нельзя, — предупредила Колобок. — А гадости другим желать можно? И вообще, с чего мы взяли, что она спит? Может, она нарочно поперлась прямо по горам, а не по тропе? Из хитрости, чтобы желание вернее исполнилось, — настаивала Людка.
Она не на шутку нервничала. Как и все люди с сильной волей, Людка не отличалась суеверностью, но она своими глазами видела, как Тоня залечила рану. И потом все эти таинственные намеки и рассуждения про место силы. Тихоня была не так проста, как казалась. Уж если чьё желание и исполнится, то именно её. От страха у Людки даже вспотели подмышки.
— Эта сволочь почти поднялась. Надо её остановить, — в отчаянии проговорила Людка.
— Не дёргайся. Может, всё обойдется, — успокоила её Мася.
— А если нет? Тебе хорошо говорить. Она про тебя ничего не напишет.