— Он попытался меня изнасиловать, — сказала ведьма. — Явился домой под видом сантехника, и…
Ольга от ярости вновь потеряла контроль.
— Чего?! Клюшка старая, да кому ты нужна!
Ноги Ярослава подогнулись и Инга не удержала его.
— Ольга, сосредоточьтесь! Я его одна не допру!
Ольга вернулась в тело.
Гена, увидев, какой оборот принимает дело, тоже терял терпение. Семен как раз вернулся с одеялом в мокрых пятнах. Гена тут же набросил спасительный покров ему на плечи.
— Давай, пошёл!
— А чего сразу я? Я одеяло мочил, я нес…
— А теперь иди его мочи! — заорал Димон, показывая на двор.
И, как назло, недоумок решил взбунтоваться именно в этот момент.
— Да ну нах, сам иди! — он швырнул мокрое одеяло на Димона. По счастью, тот решил не выкобениваться и, набросив одеяло на голову, бросился через двор. Гена съездил Семену по челюсти.
Ведьма рванулась было к Инге, но дочь перехватила ее за руку. Почему, ну почему эта дурочка взбунтовалась так не вовремя?
— Мама, я не понимаю, что происходит, но мне это не нравится!
Лидия развернулась к ней, придала голосу Силы и сказала:
— Тебя обманули. Ничего не случилось. Ты здесь случайно. Все хорошо.
Глупая овечка затрясла головой, моргнула… И вдруг посмотрела Лидии прямо в глаза и голосом, исполненным Силы, выкрикнула:
— Я требую ответа, мама! Немедленно. Что. Это. Значит?!
Неожиданно. Без подготовки. Без объявления войны. На миг она прорвалась сквозь защиту и…
Нет. Нет. Только на миг. Юная недозрелая ведьма — не чета старой и опытной.
— Ты — требуешь? Ты ничего не можешь требовать. Ты никто. Ты моя вещь!
Не надо было этого говорить, поняла она мгновением позже. Не надо было терять контроль.
Поздно.
Дочь успела заглянуть ей в душу.
Инга почти погрузила Ярослава в машину, когда сзади вдруг схватили за плечо и развернули, чуть не ударив о дверцу головой. Перед Ингой возник какой-то детина в одеяле, и, глядя на нее черно-красными глазищами, прохрипел:
— А ну, сука, отдай его мне!
На этот раз Инга даже испугаться не успела. И ощутить временное потемнение ума — тоже. Она действовала на одних рефлексах: схватила край одеяла и сдёрнула его вниз.
Эффект был как в японском мультике про взрыв в Хиросиме: половина лица детины начала гореть и съеживаться в солнечных лучах, как мясо в духовке. Детина заорал, закрыл лицо дымящимися руками и кинулся прочь, в подъезд. Инга захлопнула за Ярославом заднюю дверь, села за руль и открыла переднюю:
— Вита! Сюда! В машину!
Дважды приглашать не пришлось. Лидия хотела вцепиться в дверцу, но Инга отвернула в сторону и ведьма лишь слегка зацепила дверцу рукой. Вита захлопнула ее с таким пронзительным вскриком. Что Инга испугалась на миг — не прищемила ли себе девушка пальцы. Но нет, обошлось — просто нервы.
В зеркало заднего обзора Инга увидела, как сквозь окно Ольга крутит Лидии кукиши, как будто стреляет из пистолета с двух рук.
— Вот тебе! Вот тебе! Вот тебе!
Инга хотела было призвать ее к порядку, но вдруг почувствовала в себе тот же звенящий азарт и с криком «Иэххха!» свернула на развязку моста.
Когда солнце окончательно скрылось за домами и двор погрузился в тень, вампиры таки решились выбраться из подъезда. Стоя с сигаретой у фургона, Лидия ничего не сказала им, только презрительно пустила в их сторону струйку дыма.
И лишь докурив и с остервенением затоптав сигарету, она спросила:
— Ну что, кровососы, прощёлкали добычу?
— Тётка, ты чё, слепая? — возмутился толстяк. — Солнце ж ещё не село, я обжёгся!!!
Лидия вытянула в его сторону руку и затянула петлю Силы на глотке. Он, корчась, упал на землю.
— Я вам охотника привезла тёпленьким, — сказала ведьма. — Всего-то и надо было в подъезд затащить. Что теперь делать будете?
— А тебе… то есть вам какой в этом интерес? — спросил щеголь.
— Мне охотников любить тоже не за что. Ну как, вместе работаем или каждый сам за себя?
Вампиры переглянулись. Ошпаренный толстяк злобно скривился. Его ожог уже начал слегка подживать, но, как видно, очень болел. Тощий поднял с земли камень и разбил окно в фургоне. К нему присоединились щеголь и горелый. Несколько минут они с остервенением курочили фургон, спустили шины, изуродовали корпус. Наконец, спустив пар, щеголь повернулся к Лидии.
— Вместе, — сказал он. — Кстати, я Гена.
Сиднев обрадовался, когда на экране звонящего телефона появилось имя Инги. Терапевт звонит в неурочный час — значит, по личному делу. Это хорошо.