Ректор сидел на стуле прямо, уперев руки в уверенно расставленные колени. Левая рука постукивала по ноге. Он собирался с мыслями.
— У меня для тебя неприятные новости, — сердце девушки екнуло при звуке его голоса. — Но не страшные, волноваться не о чем. Разбирательство по поводу мнимой дуэли закончено в твою пользу. Эти малолетние засранцы были вынуждены внести штраф в размере пятидесяти золотых рублей, пять процентов от этой суммы твои, как потерпевшая сторона, ты имеешь на них право. Деньги находятся в свертке, лежащем на столе. Также там четыре письма с извинениями от этих оболтусов. Но я не советую их вскрывать, мало ли что внутри. Лучше сожги. Собственно, это хорошая новость, а плохая заключается в том, что ты слишком хорошо учишься, девочка.
Айрис его не поняла. Что плохого в хороших оценках? Ректор мялся, не находя слов, красноречивый оратор, сейчас он не мог придумать ничего достойного, мысли разбегались, как тараканы, в разные стороны, потревоженные белоснежной спиной девушки.
— При распределении тебя не было, и распределяли по успеваемости. Боюсь, ты попала. Попала в группу с этими четырьмя раздолбаями. И в дозор тебе придется ходить с ними. Впрочем, я не думаю, что они решатся на что-нибудь из ряда вон выходящее, теперь, когда я недвусмысленно дал понять, что не одобряю таких поступков в своей академии. Но все равно будь осторожна!
«Всего лишь? — подумала девушка. — Ерунда!» — она уже не первый раз состояла в группах с разного рода недоброжелателями и всегда могла наперед просчитать все их хитрые ходы. Не далее как месяц назад на уроках зельеварения две барышни пытались испортить ей зачет. В результате сами его не сдали.
— Лежавший рядом с ректором плащ начал шевелиться и толкать его в бедро. Лавель удивленно посмотрел на двигающийся комок. Сначала из ткани выпуталась взъерошенная спина, потом появилась и остроухая голова кошки. Та невозмутимо села и посмотрела на потревожившего ее сон.
На лбу у кошки открылся третий глаз и пристально уставился на ректора.
— Святые угодники! Что это за тварь?
Кошка игриво похлопала тремя глазками вразнобой.
— Где ты подобрала эту дворовую дрянь? — вскочил ректор, краснея.
— Не смейте так говорить о Мурлыке! — девушка была в ужасе, кто-то посторонний узнал ее секрет.
Лавель схватил не ожидавшую этого кошку за шкирку.
— Отдайте! Она моя! — Айрис кинулась к своей любимице в надежде отнять, но ректор был слишком высок. Он поднял поджавшую лапки Мурку над головой. Ведьма, вытянув руки, безуспешно прыгала, пытаясь достать свое сокровище, своего любимого друга, единственного с детства.
— Домашних животных в общежитии держать нельзя! — отчеканил ректор Лавель. Болтавшаяся в воздухе Мурлыка протестующе мяукнула.
Морда кошки треснула с двух сторон, открывая большую пасть. Четыре ряда острых зубов впились в запястье ректора.
— Агрр! — ректор отшатнулся, свалил колченогий стол, низкий подоконник ударил его под колено, и он выпал в окно, махнув в воздухе руками на прощанье. Айрис кинулась за ними следом.
Руки девушки побелели, ногти глубоко впились в руку ректора, пытаясь его удержать. Другая рука держала за хвост царапающую скользкую, мокрую крышу Мурлыку. Ногами девушка судорожно пыталась уцепиться за подоконник. Тяжелый ректор тянул их вниз. Они медленно сползали по крутому скату карниза.
— Адептка Айрис! Отпустите мою руку немедленно! Почему вы всегда делаете глупости? — проревел ректор Лавель. Ступни его уже висели в пустоте.
— Боже, я не знаю ни одного заклинания левитации! — воскликнула девушка, медленно скользя на животе по крыше.
— Мяааа… — жалостливо отозвалась Мурлыка, которой было больно хвост.
Гнилой деревянный навес хрустнул под тяжелыми коленями ректора, и в облаке трухлявых щепок троица рухнула вниз.
Край плаща хлопал возле лица девушки, волосы нежно трепал весенний ветерок. Сжавшись в комок и прижимая Мурлыку к своей груди, она с ужасом ждала конца своей короткой жизни. Ее комната находилась на десятом этаже женского общежития. Выпасть из окна и выжить было нереально. Не дождавшись смерти, она осмелилась приоткрыть один зажмуренный глаз. Потом открыла второй, бревенчатая стена с окнами медленно проносилась перед ее взглядом.
Повернув голову, она увидела строгие правильные черты лица ректора Лавеля в каких-то десяти сантиметрах от своего.