Зато теперь, когда основная работа закончена, можно было позволить себе расслабиться.
Расслабление вышло удачным — поутру вернувшись из леса с двумя зайцами в руках, я, чувствуя блаженную усталость в обеих ипостасях, подвесила тушки за задние ноги, чтобы кровь стекла, покормила кур и коров, которые даже отказались выходить на улицу и села на крыльцо, довольно щурясь за поднимающееся солнце. Фиолетовое небо сияло чистотой. Примороженная трава покрылась инеем, изо рта вырывались облачка пара, далеко разносясь в неподвижном, без единого ветерка, воздухе. Спать не хотелось, наоборот, тело наполнялось энергией. Пожалуй, я бы сейчас даже не отказалась искупаться в пруду — наверняка вода покажется после такого мороза парной. Боюсь только, кто-нибудь увидит.
Неожиданно оказалось, что срочных дел, которые требовали бы немедленного решения, сегодня нет. Конечно, неплохо бы все же разобрать сарай с инструментами, подготовить к весне, еще раз проверить курятник и коровник, навести генеральную уборку в доме, сходить к голове — он исправно подтапливал баню, так что проблема с мытьем была решена, хоть и немного не так, как бы мне хотелось…
Но все это могло подождать и день и неделю.
И как только насущные надобности отошли на второй план, сразу пришлось задуматься о не столь насущных и гораздо менее приятных. В последнее время думать о живущей в деревне ведьме было откровенно некогда, как и о странных словах участкового, так почему бы не удовлетворить хотя бы одно любопытство и не сходить на кладбище?
Взгляд мой переместился на пустую собачью будку. Бабка умерла больше года назад. Я ее особо не знала, видела лишь пару раз в детстве и воспоминаний не сохранила, но дом все это время пустовал, а из него даже соленья-варенья не вынесли, не говоря уже о не запертом шалаше с лопатами, вилами и прочей атрибуцией, которая ни в одном дворе лишней не бывает. Было бы логично, если бы я приехала к голым стенам. Не поймите неправильно, я вовсе не считала, что селяне народ вороватый. Они в первую очередь люди практичные, да и зачем мертвой хорошая лопата и соленые огурцы? После похорон принято раздавать оставшиеся вещи…
Но все осталось на месте. Только пустая будка. Собаку забрали или сама сдохла?
У кого бы узнать подробности? Кроме участкового, разумеется.
Задумчиво пожевав губу, я решила все же навестить голову — в баньке ополоснуться, заодно и информацией разживусь.
Однако с головой откровенно не удалось — когда я пришла к дому, выяснилось (бдительная соседка тут же высунула нос из-за забора, едва я толкнула калитку), что он с комиссией разъезжает по полям, инспектируя собранный урожай. Затянуться это могло надолго. Гришка, как на зло, сидел у папаши вместо водителя, так что с ним тоже поговорить не удалось. Поэтому я чуть подтопила баню, помылась, высушила волосы у печки, нагло воспользовавшись оставленными на косяке ключами и расслабленно двинулась в сторону кладбища по центральной сельской улице. Время к тому уже было обеденное, небо перешло цветом в глубокий голубой, при взгляде на него начинала кружиться голова. Деревья полыхали оттенками коричневого и красного — по всей деревне часто росли яблони и рябины, но листья по большей части уже опали, усыпав черную стылую землю. Огороды пустовали, по ним важно бродили куры. К вечеру начнут палить костры с мусором, но пока все спешат на обед — частые торопливые прохожие недоуменно косились на вразвалочку бредущую меня. Я сунула руки в карманы парки, застегнула воротник и уткнулась в него мерзнущим носом.