Они встали, по-прежнему держа друг друга за руки, и Роза, посмотрев на обоих людей, степенно покинула кухню. Тактичная, подумал Николай. Они смотрели друг другу в глаза, улыбаясь, и воздух становился жарким, и тянуло друг к другу так, что не оставалось сил сопротивляться…
Он почти прикоснулся губами к её губам, когда во входную дверь постучали. Не слишком громко, три раза по два стука.
Николая словно холодной водой окатило. Он успел заметить негодование на лице Саши, и вроде бы даже увидел, как она оскалилась на какую-то долю секунды — почудилась дикая кошка. Сгорающая от страсти кошка, которой показали и у которой сразу же отобрали её кота…
Саша чуть сильнее сжала его ладони, отстранилась и улыбнулась. Всё, никакой дикой кошки. Наверное, померещилось.
— Открой, — попросила она вполголоса. Но во взгляде читалось: и да спасёт Провидение тех, кто за дверью, если беспокоят по пустякам.
Когда они вышли в прихожую, Роза уже стояла на пороге гостиной.
— Она не убежит, — заверила Саша. — Открывай. Там нет опасности.
И откуда она знает? Николай отомкнул замок, подавив желание посмотреть вначале в “глазок”, и опешил.
На человеке по ту сторону был старый-престарый пуховик, изрядно потёртый и не очень чистый. Такая же видавшая виды лыжная шапка, выглядывающая из-под наброшенного капюшона. Джинсы, которые носят уже лет десять, и старые-престарые ботинки. Почудился даже запах свалки, помойки — но всего лишь почудился.
Человек снял капюшон и шапку. Николай потерял на пару секунд дар речи, а Саша за его спиной ахнула.
— Лёня?! — совладал с голосом Николай. — Леонид? Откуда??
— Оттуда, — махнул рукой за спину Леонид Семичастный, генеральный директор “Крепости”. — За домом наблюдают. Можно войти?
— Входите, входите! — поманила его Саша. — Только задержитесь у входа, ладно? Роза, познакомься — это Леонид Сергеевич. Леонид Сергеевич, это Роза, прошу любить и жаловать.
Леонид широко улыбнулся, отчего сразу же стал выглядеть совсем хорошо, и присел на корточки — как и Николай до него. Роза обнюхала руки и лицо вновь пришедшего, и замурлыкала, оглядываясь на хозяйку.
— Всё, проходите, — разрешила Саша. — Что с вами случилось? Вы сбежали из больницы? Но вы же не больны, я чувствую!
Леонид и Николай обменялись взглядами. На лице Семичастного отразилось изумление.
— Верно, не болен, — признал Леонид. — Откуда вы знаете? Впрочем, это пока неважно. Ребята, мне нужна ваша помощь. Прямо сейчас.
21. Мнимый больной
— Не на кухню, — предупредил Леонид. — И не в ту комнату… а, простите, это у вас спальня.
— Тогда я пока не буду включать верхний свет, — сказала Саша, проводя гостя в гостиную. Зажгла ночник — шторы уже задёрнуты, свету ночника их не преодолеть. — Вы испуганы, устали и есть хотите. Накормить вас ужином?
— Просто чая или кофе, если не трудно. С утра маковой росинки во рту не было. Вы уж извините… да ладно, Коля, я ж не деревянный. Понимаю, что я вам вечер испортил.
— Я мигом! — Саша кивнула и удалилась на кухню.
— Я всё расскажу, — добавил Леонид, с наслаждением откидываясь на спинку стула. Под пуховиком оказался вполне приличный пиджак поверх вполне пригодной рубашки. И к чему ему эта странная маскировка? Кто и зачем наблюдает за домом? — Слушай, откуда она всё это знает? Что испуган, что голоден, что не болею?
— Долгая история, Лёня. Кто наблюдает за домом и зачем?
— Давай уже при ней. Все люди, которым я сейчас доверяю, в этой квартире. Ну, почти все, — уточнил Леонид не улыбаясь. Роза подошла к его стулу, посмотрела на вновь прибывшего… и запрыгнула к нему на колени.
— Она не линяет, — заметил Николай.
— Милое создание, — согласился Леонид, осторожно погладив кошку по голове. Роза потёрлась лбом о его подбородок, спрыгнула на пол и убежала на кухню.
Ещё через пять минут Саша принесла с кухни поднос — булочки, мёд, хлеб, ломтики запечённой курятины своего приготовления и все приборы для чая. У сытого уже Николая потекли слюнки.
— Ешьте, — велела Саша, улыбаясь. — У вас не всё в порядке с желудком и печенью. Вам бы с моей мамой поговорить.
— Божественно! — признал Семичастный, вдохнув ароматный пар. — А кто у нас мама?
— Она хорошо разбирается в здоровье и питании, — охотно пояснила Саша.
— Простите великодушно, я ведь руки так и не вымыл! — Семичастный поднялся и направился в ванную. Роза шла по пятам, и замерла снаружи двери — словно часовой.
Саша обняла Николая, пока Семичастного не было в комнате, и сразу же отпустила, едва отворилась дверь в ванную. “Мы ещё успеем”, шепнула она едва слышно и улыбнулась, одними глазами. Видимо, думает, что Николай зол на Семичастного. Да, что уж греха таить, где-то с минуту был немного зол.