— Что за чёрт! — воскликнул Николай и прикоснулся к зеркалу ладонью. Тёплое. Что-то шевельнулось прямо перед ним, на поверхности зеркала, и Николай отскочил.
Рябь не рябь, искажение — словно спираль, поперечником чуть не в полтора метра, вращается на поверхности зеркала. И видно её, только если смотреть чуть в сторону, а так — именно рябь, слабые искажения, колеблющееся отражение. Что происходит?
— Где я?! — услышал Николай собственный голос. И понял, что вокруг тихо, что не горят дежурные огни, не светится пунктир под ногами и на стенах. И за окном темно. И единственный источник освещения — низкие, плотные тучи, ползущие по небу за окном — в их неровном свечении виден интерьер коридора и всё вокруг. А луч фонаря на этом фоне кажется ярче солнца.
— Леонид, Саша, вы меня слышите? — спросил Николай в рацию. Тишина. Огонёк горит — рация работает и в эфире. Никто не отвечает. — Пожалуйста, ответьте.
Николай ещё раз повернулся и посмотрел на зеркальную стену. Показалось, что вращающаяся спираль стала шире, что рябью подёрнуто почти всё зеркало перед ним. И что-то не хочется прикасаться к этой ряби. Стоп, так он что, оттуда выпал, что ли?
Николай добыл из кармана отвёртку и осторожно прикоснулся кончиком жала к зеркальной поверхности.
Жало прошло насквозь. И то, что прошло, в зеркале уже не отражалось — где-то по ту его сторону, если есть эта “та сторона”. Что теперь? Во всяких играх, книгах и фильмах герой бы уже попробовал пройти сам. Чёрт, но ведь не бывает такого на самом деле! И кто сказал, что там есть, чем дышать, что там безопасно?! Николай выдернул отвёртку — осторожно присмотрелся к жалу в свете фонаря. Вроде сухое и чистое. Осторожно прикоснулся тыльной стороной ладони. Прохладное — комнатной температуры. Что теперь?
— Леонид, Саша, ответьте, — позвал Николай рацию. Молчание в ответ. Ладно, нужно осмотреться, прежде чем нырять в зеркало. Вот сейчас очень хотелось проснуться в привычном мире, чтобы Саша была рядом, и все остальные, что бы там ни происходило.
Ладно. Оружия при себе нет, но есть отвёртка. И есть фотоаппарат — тоже всегда при себе. Посмотрим — при себе ли? При себе. Простенькая плоская “мыльница”, но экранчик достаточно большой. В работе нужен очень и очень часто, кто был системщиком — знает почему. Так. Надо сделать снимки. Заодно и выясним, сон это или нет.
Сделал — заснял зеркальную стену, пейзаж за окном, цветы в горшках на окне. Странно выглядят эти цветы — не пожухшие, не увядшие — на вид бодрые и живые, но очень тёмного цвета. На всякий случай — не прикасаться.
Николай вернулся назад по коридору, от стены — впереди поворот направо, короткий коридор в другую сторону, поворот налево и развилка: прямо — коридор, ведущий в сторону вахты, направо — в пристройку, новое крыло здания. Выглядываем — так и есть, и даже таблички с планом здания висят где положено. Посмотрим, что там на ближайшей табличке.
Николай едва фонарь не уронил. Символы на табличке были чем угодно, кроме русских букв и цифр. Николай сделал снимок и обнаружил, что стоит отвести взгляд и снова присмотреться — все символы меняются. Да и план… Минотавр был бы в восторге от такого плана: жуткая путаница стен и проходов. Но на вид ближайшие коридоры располагались так же, как и на привычном втором этаже, рядом со входом в конференц-зал.
Хотя кто сказал, что в этом странном месте всё должно походить на второй этаж штаб-квартиры “Крепости”?
Николай подавил желание позвать кого-нибудь. И уже почти пожалел, что несколько раз довольно громко говорил в микрофон рации. Лучше уж вести себя тише воды, ниже травы.
Он ещё раз глянул на план, снова вздрогнул — изменился и план, и надписи. Такого просто не может быть! Так… проверим, получились ли фото. Николай промотал снятые кадры — все получились. Ладно, потом будем разбираться.
Николай осторожно шагнул в сторону развилки. Странно. Воздух, только что бывший безвкусным — сухим и лишённым запахов — обрёл эти самые запахи. Запах сырого мяса, крови, потрохов — запах бойни. Николай поморщился. Что ещё за новости?
Жаль, зеркальца нет. Николай осторожно заглянул за поворот.
Проход прямо пуст и чист, но на вид слишком длинный. Ладно, теперь заглянем направо. Запахи, похоже, оттуда — и ведь именно туда идти, если искать здешнюю вахту, или пытаться пройти к здешней каптёрке.