— Не смотри на свет, — предупредила Саша. — Открой шкаф и достань мне вон ту бутылочку… ну да, которая светится.
Николай повиновался. И припомнил, что такие бутылочки — похожи на те, в которых в аптеках продают сердечные капли — у Саши повсюду. И когда гаснет свет в комнате, они долго ещё светятся. И до этого момента Николай считал их просто безделушками, украшениями. Николай протянул Саше бутылочку.
— Открой, — попросила Саша, продолжая освещать крышку стола. — Только не капни на себя.
Ладно. Смотри-ка, тут сургучом облито — ну или чем-то таким. Николай открыл, стараясь не капнуть и не вдыхать, протянул Саше. Та поднесла бутылочку к губам… и выпила залпом.
Николай чуть на пол не сел. Саша вынула из косы шпильку, перевернула ей фотоаппарат, продолжая освещать его.
— Спасибо! — Она не отводила взгляда от стола. — Пожалуйста, принеси из кухни пустую литровую банку. Ну, у которой крышка с зажимом.
И вновь Николай сразу понял, о чём речь, и где это брать. Принёс. Саша приподняла фотоаппарат за ремешок — шпилькой, не рукой — и осторожно опустила его в банку. Закрыла плотно крышку.
— Ты принёс это с собой, — пояснила она. — Оно не может выбраться из стекла. А сейчас нужно осмотреть всю одежду, в которой мы ходили, все вещи. Это важно. Только не трогай голыми руками, ладно?
— Слушай, — откашлялся Николай. — Что было в пузырьке?
— Живая вода, — ответила Саша. — Роза, спускайся, мы сожгли его. Ты что-нибудь чуешь?
Роза послушно спрыгнула на пол, тихонько мяукнула, посмотрев Саше в глаза, и убежала в сторону спальни. Вернулась через минуту из кухни и, Николай заметил, заглянула в ванную и туалет. Подбежала к хозяйке и уселась на пол, глядя Саше в глаза.
— Всё чисто, — заключила Саша, — но вещи всё равно нужно осмотреть. Пожалуйста, позвони Леониду. Да, прямо сейчас.
— …да, кварцевой лампой, — пояснила Саша в трубку. — Нет, это просто на всякий случай. Да. Да, у нас всё хорошо, спасибо. Извините за ранний звонок! — Она вернула Николаю мобильник. — Всё, идём завтракать, — тряхнула она головой. — Я расскажу. Правда, расскажу. Просто я жутко есть хочу, и мне тоже нужно успокоиться.
— …живая тьма, — пояснила Саша, когда они, полчаса спустя, вернулись в гостиную. Ничего подозрительного не было ни на одежде, ни в вещах. — Или живая тень, теневик, пустотник. У них много названий. На самом деле они не живые, но любят есть органику.
Да уж. Концентрированный медицинский спирт и вата — одна сплошная органика. Если эта пакость питается органикой, то Николай не просто предложил ей перекусить — усадил за богато накрытый стол.
— Никогда о таких не слышал, — признал Николай.
— Кто же в них поверит? — улыбнулась Саша. — Свет убивает их. Любой яркий свет. Но солнечный сжигает их мгновенно. Он не съел бы тебя, ему нужно вначале вырасти, стать большим. Но он мог затаиться и расти. Даже Роза не сразу смогла бы почуять его.
— Она тебя слушается, — поднялся на ноги Николай, прошёлся до стены и вернулся за стол. — Я о Розе. Ну, как минимум всё понимает. Особая кошка?
— Все кошки особые, — посмотрела Саша ему в глаза. — Все-все. Просто большинство людей не могут или не хотят их понимать.
Николай покачал головой, поставил локти на стол и уткнулся лицом в ладони.
— Тебе трудно, — погладила Саша его по голове. — Мне самой трудно. Ты не веришь мне, я понимаю.
— Верю. — Николай выпрямился и посмотрел в её глаза. — Теперь я всё вспомнил — всё, что видел там. После такого я поверю во многое. Можно достать карту памяти из фотоаппарата? Если снимки получились, их можно посмотреть.
Они оба посмотрели на фотоаппарат в банке. Теперь он выглядел, словно подтаявший на солнце брикет пломбира — оплыл, стал бесформенным, ощутимо уменьшился в размерах.
— Живая вода его тоже убивает, — пояснила Саша.
— У тебя есть столько живой воды?!
— Много и не нужно. Разбавленная тоже годится. Только надень перчатки!
Минут через пять удалось отломить часть оплывшего корпуса и достать карту памяти. Вроде нормально выглядит, не оплывшая, не объеденная. Саша вылила в банку воды, почти под край, и ещё один пузырёк “живой воды”.
— Много у тебя такой воды? — поинтересовался Николай. Саша кивнула: — Двенадцать пузырьков. Теперь десять. И ещё два в сумочке.
Николай только головой покачал.
— Понимаю, тебе нельзя рассказывать, что это такое. — Саша кивнула в ответ. — Мама тебе дала эту воду?