– Что ты несешь? – вспылил Егор. – Ариана, где бы ты ни находилась, прошу тебя – оставайся там! Я сейчас приеду и мы обо всем поговорим.
– Не выйдет, – тихо сказала я. – Пока.
Завершив разговор, я выключила телефон. Купив билеты в кассе, я поспешила к автобусу. Тот же водитель, узнав меня, спросил:
– Вижу, тебе понравилось в Веселом.
– Не то слово, – равнодушно ответила я и протянула билет.
Заняв место в салоне, я включила музыку в плеере и закрыла глаза. Автобус тронулся, на этот раз, доставляя меня прямиком в западню. Три часа прошли на удивление быстро, и снова я очутилась на остановке посреди полей. Поразительно, но вчерашняя поездка казалась такой далекой, что всего и не припомнить. Неохотно я передвигала ноги в сторону заброшенного луга. Как и вчера, воздух отяжелел, разгорячился, где-то вдалеке за спиной темнело небо, возвещая о грозе.
Добравшись до холма, за которым начиналось село, я остановилась отдышаться и осмотреться. Стараясь глядеть на эти места так, как Николай, мне вспомнилось, что где-то за полями в низине протекала речушка. Когда молодой помещик ходил на реку встречать рассвет, я шла рядом и испытывала те же чувства, что и он. Сердце Николая было наполнено непорочной любовью. Его молодая душа летела ввысь, за горизонты, стремясь увидеть этот прекрасный мир и творить добро.
До появления Русланы он не знал горя, не ведал, что однажды появится в селе сила, способная пересечь черту и разрушить даже самую стойкую крепость.
Я дошла до луга слишком быстро, и у меня оставалось еще немного времени насладиться сегодняшним днем. Дорога к реке обросла сорняками и разноцветными полевыми цветами, но мне представлялось золотистое поле пшеницы, плавно покачивающееся на ветру. Оно простиралось вдаль, и чудилось, что голубой небосвод плавно сливается с золотой рекой.
Ветер ласково щекотал кожу, развевал волосы и шептал какие-то добрые напутствующие слова. Ветер знал все. Он вел меня к той самой реке, где был околдован Николай.
Дорога привела меня до спуска, внизу которого до сих пор протекала река. Удивительно, что безыменная речка ни капли не изменилась с того момента, как я видела ее в последний раз. По обоим берегам ее окружал небольшой лес. Здесь же, наверху, находился тот самый камень, на котором сидел Николай, когда встречал рассветы.
Так же, как и он, я присела на камень и опустила рюкзак вниз. Было бы мое желание, я тут же превратилась в каменное изваяние и столетиями наблюдала за тем, как рождается и умирает день, как солнце на закате плавится, растекаясь по небу яркими красками, и тут же скрывается, уступая место россыпи звезд на синем полотне. Я бы грелась под солнечным светом, и купалась в лунном сиянии. Обмывалась дождевой водой и дремала под снежным покрывалом.
И всякий путешественник, увидевший меня, никогда бы не узнал, что мне пришлось пройти на своем пути, прежде чем стать камнем.
По прошествии нескольких минут я встала и принялась исполнять свое последнее желание. Спустившись к роще, я прошла мимо старых деревьев, которые, к удивлению, будто не изменились вовсе, и подошла к реке.
Темная вода неспешно бежала по течению. На ее глади появлялись и сразу исчезали солнечные блики. Внизу возникло мое собственное темное отражение. Сразу вспомнился сон в ту ночь, когда случился выкидыш. Я видела себя с ног до головы в крови, а затем чуть не захлебнулась ей.
Сделав несколько шагов назад, я почувствовала нехватку воздуха. Тот страх, который я все время держала под замком, попытался вырваться.
«Надо быть сильной» – повторяла я себе, но сил почти не осталось. Теперь даже река представляла угрозу. С трудом преодолевая панический страх, я снова подошла к воде и облила лицо водой. Опасения, что вместо воды окажется кровь, не подтвердились. Но было кое-что намного страшнее, чем кровавая река. Я ненадолго позабыла, что со мной в село должен был пройти кто-то, кто узнает место погребения Русланы. И когда позади меня раздался голос, я обернулась и замерла в ужасе.
– Приветствую тебя, подруга.
Глава 4. Утренняя зоря
В черном брючном костюме в нескольких метрах от меня стояла девушка. Я определенно знала ее в совсем другом облике. Вместо рыжих коротких волос ее голову покрывали черные, как смоль кудри. Голубые глаза стали карими, точно, как у ее отца. Чем-то отдаленно она походила на женщину, превратившую Каменку в руины, только гораздо красивее. Ее лицо выражало равнодушие и холодность.
Сложно было представить, что она все время искусно играла роль наивной школьницы, потерявшей почти всю семью. Будь я самым внимательным человеком, то не догадалась бы о том, что она не та, за кого себя выдает. Это была Зоряна.