Дверь недовольно скрипнула и отворилась. Затхлый сырой запах вырвался из дома. Зайдя внутрь, я закрыла на всякий случай дверь, но быстро отворила форточки, чтобы теплый свежий воздух поступал в помещение. Пустота, которую я заметила в окнах, стала недовольно трещать и стремительно разбегаться по нетронутым светом углам.
Небольшой и достаточно уютный дом насчитывал всего две жилые комнаты – зал и спальню. Довольно просторная кухонька, маленькая ванна и коридор составляли остальную часть помещения. Меблировка комнат была проще некуда – в зале стоял диван, кресло, стол, маленькая стенка с книгами и нишей под телевизор, в спальне – кровать, шкаф с одеждой и прикроватная тумбочка.
Неприличный слой пыли покрывал все поверхности, хотя в остальном все находилось в идеальном порядке. Видно было, что никто уже давно не посещал дом, поэтому надежда найти хоть малейшие признаки появления здесь Стаса рассеялась. От отчаяния я села на диван и почувствовала, как глубокая печаль наполняет сердце.
В этом теперь уже осиротевшем жилище мне приходилось бывать несколько раз, но здесь я чувствовала себя уютно. Гнетущая пустота и тишина не могли рассеять светлые воспоминания о Стасе. И все же я понимала, что лишь мучила себя ложными надеждами. Будь Стас все еще жив, он бы непременно дал о себе знать. Он бы не покинул меня.
Возвращаться сюда еще раз было бы крайне тяжело, поэтому я решила осмотреть комнаты. В спальне не было ничего кроме вещей. Распахнув шкаф, я посмотрела на аккуратно развешенную одежду, которая все еще хранила сладковатый аромат духов.
На одной из вешалок висела порванная майка. Сразу вспомнилась наша вторая встреча, когда Стас нашел меня на погосте. Тогда он перевязал рану на моей руке куском ткани. В тот день я смело доверилась прекрасному кареглазому парню и не ошиблась ни капли.
Стас спас меня от чар Виктора, и показал, что такое настоящая любовь – чистая, светлая и бескорыстная. Любовь, которая способна спасти от смерти.
Я потянулась, чтобы забрать майку, но тут же передумала. Захлопнув шкаф, я направилась в зал.
Стол оказался пуст, как будто кто-то предварительно почистил его. А вот книжная полка привлекла мое внимание не хуже шкафа. Одна из книг слегка выпирала из общего ряда. Это оказалась книга «Мастер и Маргарита».
Два года назад я прочла роман и влюбилась в эту историю по уши. Конечно, раз десять я говорила Стасу, как мне симпатизирует Воланд и его свита. Но мистика, которую так романтизировали в книгах, в реальности была убийственной.
Открыв первую страницу, я увидела простую подпись, скорее всего сделанную рукой Стаса: «Не дай никому сломить себя». Внизу этой страницы был оторван небольшой клочок. Я достала записку, которую получила в День влюбленных и приложила бумажку к листу. Клочок подошел идеально.
Это был Стас. Он прислал мне науз и записку. Мало кто знал, каким произведением я была одержима. И вряд ли кто смог бы так умело все обставить. Захлопнув книгу, я положила ее в рюкзак. Одна загадка нашла ответ, но на ее место пришла другая.
Собрав всю паутину в доме, я вышла на улицу и вдохнула свежий воздух. Внезапная эйфория рассеялась быстро. Если бы Стас был жив, то уже нашел бы меня.
Предварительно закрыв все окна, я заперла дверь на ключ. Его я также бросила в рюкзак, боясь, что кто-то мог следить за мной и пожелать проникнуть внутрь жилища. Мания преследования иногда мешала жить, но эта предосторожность не была лишней. Этот дом был единственным доказательством того, что Стас существовал. Даже фотографии, которые я сделала на телефон и по глупости не распечатала, затерялись во времени.
Быстро пересекая улицы, я все время оборачивалась, чувствуя чей-то тяжелый взгляд. Подобное ощущение сохранялось вплоть до момента, пока калитка за моей спиной не захлопнулась.
Уже дома я с нетерпением раскрыла книгу и стала ее листать. Только на странице, где бедный Берлиоз лишился головы, внизу листа значилась приписка, сделанная маленькими буквами: «Одноклассник Марины знает».
Эта фраза предназначалась мне и однозначно была подсказкой. Речь шла, скорее всего, о Марине Белозеровой, которая упала с крыши школы и погибла, не дожидаясь, пока в ее тело проникнет дух Олимпиады. Я уже общалась с ее одноклассницей, но вот о ком была речь в записке, оставалось неясно. Опять наведываться к Ольге Сорокиной совсем не хотелось, особенно возвращать фотографию обратно.
Отложив книгу в сторону, я твердо решила навестить место, где под слоем пыли хранятся истории и тайны; где можно отыскать информацию о городе, и почти о каждом жителе нашего небольшого городка – в архив.