Над землей грузно повисло темно-серое небо. Воздух отяжелел, возвещая о скорой грозе. И между тем легкий, почти незаметный летний ветер, приносил из полей и лугов запахи свежескошенного сена и полевых трав; чудесным образом ароматы эти смешались с тревогой, пробуждая абсолютно новую смесь чувств.
Пустыми черными глазницами из дворов взирали бесчисленные окна. Пустота, облюбовавшая каждый дом, недоумевала, кто так бесцеремонно потревожил ее покой. Эта бездушная субстанция обретала здесь почти явно заметную оболочку, напоминающую сумасшедшую худую старуху, облаченную в грязные лохмотья. Весь ее вид говорил, что живому здесь не место.
Если бы можно было исчезнуть отсюда, я бы с удовольствием это сделала. Но со всех сторон плотным рядом сгрудились дома-призраки, загородив все выходы и входы.
Неизвестно откуда снова появилось существо в черном плаще. Оно поджидало меня у ворот большого дома, и словно подзывало к себе. Ведомая некой могущественной силой, я брела к особняку, как на плаху. Всю дорогу липкая мерзкая пустота протягивала ко мне свои непомерно длинные руки. Уничтожая все живое на своем пути, она жаждала полакомиться незнакомкой, что перешла границу ее владений.
Ноги сами несли меня вперед. Стараясь не смотреть на дома и окна, я медленно приближалась к загадочному особняку. Как только я подошла к воротам, черный плащ взлетел вверх и приземлился на забор, приняв облик большого ворона. Пронзительно каркнув, птица указала клювом в сторону особняка.
Толкнув ворота, я неспешно вошла внутрь и увидела впереди дом. По сравнению с маленькими пристройками по бокам, он выглядел внушительно. К входу тянулась тропинка, выложенная мелкими камушками; к главной двери вела лестница, огражденная фигурными деревянными перилами.
Я взглянула на ворона, который неподвижно сидел на заборе, вцепившись в него острыми когтями. Теперь он казался всего лишь каменным изваянием. Его взгляд был направлен в сторону особняка, будто он ожидал увидеть там что-то занятное.
Собравшись с силами, я подошла к лестнице. В доме, где также из каждого окна зияла пустота, все же чувствовалось чье-то присутствие. Дом сам словно дышал, глубоко и тяжело, как в последние минуты жизни дышит человек, жадно глотая драгоценный воздух, надеясь, что душа не покинет его изможденное тело. Дом смотрелся слишком мрачно на фоне темного неба; дерево, из которого был построен особняк, почернело, местами потрескалось, и величавое издалека строение вблизи выглядело неприятно и убого.
За стенами своими старинный особняк прятал кого-то, кто слишком сильно хотел встречи со мной. Входная дверь со скрипом приоткрылась, и из глубин дома пахнуло сырой землей и гниющей плотью. Я заглянула внутрь и увидела утопающий во мраке длинный коридор. Стены содрогнулись, и эхом пронесся по дому ледяной женский голос:
– Хочешь, я расскажу тебе сказку?
То ли от страха, то ли от холода, я почувствовала, как задрожало тело и застучали зубы. Внутри особняка послышалось звяканье цепи, в коридоре, где свет соприкасался с тенью, мелькнула чья-то рука. Я застыла на месте, ожидая, что будет дальше.
– Хочешь услышать сказку? – голос звучал уже не так далеко, как в первый раз.
Ту абсолютную тишину, которую порой нарушал голос женщины и звяканье цепи, прерывало сумасшедшее сердцебиение моего сердца. Следом прозвучал третий вопрос. Он уже не исходил из дома, а звучал в моих ушах и мыслях, прерывая звучное сердцебиение:
– Ты хочешь услышать мою сказку, Ариана?
После него окончательно повисло безмолвие. Женщина была совсем близко, но я не видела ее и дом, который превращался в одну большую темную точку. Дрожащим тихим голосом я нашла в себе силы спросить:
– О чем сказка?
Ответа не последовало. Тень, как черная пасть, охватила все вокруг и мигом поглотила меня целиком.
Я проснулась, почувствовав резкую нехватку воздуха. Первые несколько секунд я ощущала, что кто-то сидит на мне сверху, вцепившись ледяными пальцами в шею. Захрипев и отчаянно замахав руками в воздухе, я упала на пол и стала откашливаться, хватая ртом воздух. Только спустя некоторое время, когда стало легче дышать, а страх смерти значительно уменьшился, я села на пол и смахнула с глаз выступившие слезы. От пережитого потрясения тело трусило. Взяв в руки бутылку с водой, я с пятой попытки смогла открутить крышку и сделать несколько глотков.