Зоряна всего этого не знала. Но что-то подсказывало мне, что у нее имелась личная трагедия, о которой она умалчивала. И может быть этот временной промежуток, когда Зоря стала учиться в нашей школе, действительно стал для нее счастливым, настолько, что она хотела бы повторить год еще раз.
Мой ответ немного удивил Зоряну. Она внимательно посмотрела мне прямо в глаза, глубоко вздохнула и сказала:
– Ладно, пойдем танцевать. Нас уже ждут.
Никто из одноклассников, находящихся в холле, даже и бровью не повел, когда мы вошли. Кто-то танцевал, кто-то стоял у стойки с напитками или просто общался, находясь в стороне от танцевальной площадки. Этот вечер напоминал вечеринку в честь последнего звонка. Только все было немного приличнее, не горел костер, и главное – мы находились в школе, а не на полянке у кладбища. Хотя между рощей и школой расстояние было совсем небольшое.
В этот вечер, что удивительно, меня уже несколько раз приглашали танцевать. Красное платье, макияж и прическа создали привлекательный образ, но в душе ничего не изменилось. Каждый раз я отклоняла предложение и предпочитала по большей части сидеть на лавочке.
В руках я крутила номерок, который Зоряна взяла на входе. На маленьком кружочке значилась цифра двадцать семь. Когда начались конкурсы, я вздохнула с облегчением – мой номер так ни с кем не совпал. Забросив кружок в клатч, я удобно устроилась на лавочке и стала наблюдать за участниками. Как обычно, Зоряна была в их числе.
Время шло мучительно медленно. Частенько я посматривала на часы, висящие над выходом из вестибюля. Вокруг все веселились, в танцах кружились парочки, а мне хотелось поскорее добраться домой и лечь спать. Силы постепенно покидали меня, и к двенадцати ночи я почти дремала, облокотившись об стекло, где синей потрескавшейся краской был нарисован циркуль.
На секунду буквально я закрыла глаза и тут же услышала низкий хрипловатый голос:
– Потанцуем?
Открыв глаза, я увидела перед собой Виктора в теле Алекса. Он был одет в черный костюм и черную рубашку, так же как и на последнем звонке. Тусклый желтый свет, освещающий холл, придавал его белому лицу золотистого сияния. Черты лица стали острее, тем не менее, делая его еще привлекательнее. Глаза, некогда серо-зеленые, потемнели.
Единственное, что совсем не изменилось, были его светлые, слегка взъерошенные волосы, и легкая ухмылка, которая появлялась на губах каждый раз, когда он являлся предо мной.
Теперешнее его появление было простым, но не менее эффектным. Почему-то сейчас я совсем не испугалась, а наоборот, будто ждала прихода Виктора еще с той минуты, когда зашла в холл. В этот раз я не чувствовала исходившей от него угрозы, как в ночь ритуала. Виктор будто был тем парнем, которого я однажды встретила на поляне – очаровательным, дерзким, красивым.
Удивленная собственным мыслям, я отвела взгляд в сторону. Не дождавшись ответа, Виктор сел рядом, запрокинув ногу на ногу, и положил руки в карманы брюк.
– Здесь неплохо, – резюмировал он. – Никогда раньше не приходилось бывать на выпускном балу.
Я смотрела на толпу веселых выпускников и их друзей, пытаясь понять, сон ли это, или сумасшествие настигло реальность. Совершенно ничего не указывало на то, что я уснула. Мрак, окутывавший мои сны, не сгущался, тишина не поглощала музыку, ничего странного не происходило. Не считая того, что я снова оказалась рядом с человеком, которого здесь быть точно не должно.
– Как ты…? – произнесла я, не в силах закончить вопрос.
– Как я оказался здесь? – спросил Виктор. – Все просто. Ты меня позвала.
– Глупости, – прошептала я, чувствуя, как лицо заливается краской.
Рядом сидел человек, ненависть к которому должна была съедать меня до смертного одра. Но, к великому потрясению, ничего подобного я не испытывала. Виктор словно проникал в мои мысли и путал их, и я уже готова была поверить, что рада его появлению.
– Чего тебе нужно? – спросила я, все еще не в состоянии взглянуть на Виктора.
– Сейчас желания наши совпадают – я хочу быть рядом с тобой.
Я все же обернулась и посмотрела на Виктора. В его глазах играли дьявольские искорки. Он прикоснулся ко мне рукой, и я отчетливо почувствовала холодную кожу. В горле застрял крик ужаса. Едва сдерживаясь, чтобы не упасть без чувств, я протянула руку к его лицу и прикоснулась к щеке. Он был создан из плоти, как и любой другой человек. Только вот белоснежная холодная кожа напоминала, что он мертв.