— Ну хорошо, хорошо, — сдался Флэксмен, — но только по согласованию со мной! — и он снял трубку зазвонившего телефона.
— Теперь мы с ностальгией будем вспоминать то время, когда кругляши только пели и визжали! — сказала няня Бишоп. — У нас будут парты, столы для пинг-понга и рабочие инструменты…
— А мне придется налаживать двадцать девять антигравитационных платформ. У меня предчувствие, что Зейн снова отделается одним образцом.
— Это очень просто, Гаспар, — ободрил его робот. — И потом, яйцеголовы сами будут тебе помогать! Клянусь святым Карелом, как только я подумаю о перспективах, открывающихся перед нами, мне кажется, что я только что сошел со сборочного конвейера. Вся жизнь начинается заново!
— А ну-ка послушайте! — воскликнул вдруг Флэксмен, кладя трубку. — Пока вы тут восхищались друг другом и торжествовали, я занимался делом: собирал сведения о том, что планируют другие издатели и что они уже сделали! Так вот, новостей много, и «Рокет-Хаусу» придется сотворить чудо, если мы хотим остаться на плаву! У Харпера ученые переделывают аналоговые машины в словомельницы! Хотон-Миффлик устроил ту же штуку с шахматно-логистической машиной! Издательство «Даблдей» просеяло десять тысяч потенциальных бумагомарателей, и у них осталось на донышке семь многообещающих гениев! «Рэндом-Хаус» накинул сеть на все планеты и отыскал на одной из них трех одаренных роботов-сирот, которые провели всю жизнь среди людей и теперь не только думают и чувствуют, но и пишут, как люди! Дантон выпустил уже два романа — их написали сами издатели! А вот агенты «Оксфорд-Пресс» отыскали на Венере колонию интеллигентов, вот уже двести лет живущих в полной изоляции и незнакомых с нотодробильной музыкой, компьютерной живописью и словомольной литературой, и пятьдесят процентов колонистов — писатели! Если мы не засучим рукава и не примемся работать в шестьдесят писательских сил — каждое яйцо за двоих, — мы вылетим в трубу! Это всех вас касается. Зейн Горт, где продолжение «Доктора Вольфрама»? Да-да, я понимаю — похищения, спасения, изобретения… но где рукопись? Вы должны были сдать ее еще две недели тому назад!
— Одну минуту, — невозмутимо отозвался синевато-стальной робот и повернулся к своей розовой соплеменнице: — Мисс Розанчик, согласны ли вы вступить в вечное и нерушимое матримониальное замыкание со мной?
— О да! — ответила роботесса и со звоном упала ему на корпус. — Зейн, я твоя! Мои транзисторы, реле, контакты и розетки будут вечно принадлежать тебе и пламенным днем, и жаркой ночью!
Полпинты в восторге запорхал вокруг Флэксмена. На этот раз издатель даже бровью не повел.
— Просто невероятно, — с удивлением сказал он, — какое облегчение испытывает человек, когда его детские кошмары становятся явью!
Элоиза подняла бокал.
— Калли, милый! — сладко прошептала она. — Не пора ли и тебе сообщить о переменах, имеющих непосредственное отношение к издательству?
— Совершенно верно, дорогая! Друзья и соратники, одиннадцать часов тому назад мисс Ибсен и я сочетались законным браком. Отныне она владелица пятидесяти процентов моих акций и ста процентов моего сердца!
Гаспар повернулся к няне Бишоп:
— У меня нет акций, и я не жестяной гений, — произнес он, — а для левитации я тяжеловат. Но мне кажется, что подобной тебе нет ни среди девушек, ни среди роботесс!
— А я вот уверена, что закалкой с тобой не сравнится никто, — прошептала она, падая в его объятия. — Даже Зейн Горт!
ВЛАСТЬ КУКОЛ
— Вот, взгляни сам на этого уродца. — Голос Делии взвился к потолку. — Это что, по-твоему, — обыкновенная кукла?
Она выхватила из сумочки нечто похожее на тряпку и швырнула мне на стол. Я приступил к осмотру. Голубовато-холодное лицо куклы оскалилось на меня желтозубой ухмылкой. Черный паричок из конского волоса ниспадал до самых глазниц, зияющих над впалыми щеками. От этой отвратительной, но искусной работы мастера изрядно попахивало средневековьем. Человек, создавший ее, не иначе изучал готических горгулий и дьявольские письмена на витражах.
К пустой головке, сделанной из папье-маше, крепилась черная мантия, которая и драпировала всю фигурку подобно монашеской рясе с миниатюрным клобуком, который сейчас был откинут за спину.
Разумеется, кое-что о куклах мне известно, хотя род моей деятельности весьма далек от кукловодства — я частный сыщик. Но мне сразу стало ясно, что это не марионетка — той управляют с помощью ниток, — а обычная ручная кукла. Сделана она была так, чтобы кукольник, просунув руку сквозь мантию и вставив пальцы в головку и ручки, мог выполнять ими различные движения. Во время представления артист скрыт за ширмой и огни рампы освещают лишь куклу над его головой.