Я и Сэм стали по обе стороны от Виктории, он положил ладонь ей на сердце и я проделала то же, но моя ладонь лежала поверх его. Сэм посчитал, что именно такое положение рук должно символизировать обратный порядок жизненного процесса. Сэм посмотрел в окно, где виднелась четкая граница ночи и дня на линии горизонта.
— Пора! — Сэм произнес еще что-то на латыни, вроде это были слова призыва. И я крепко-крепко зажмурила, представляя образ своего покровителя, как можно четче и просила его вернуть нам Вики, Сэм, со своей стороны, делал то же. Яркая вспышка, мы раскрыли глаза и…ничего. Ничего не изменилось, Вики, по прежнему, была мертва. Только я собиралась плакать о несправедливости мира, как воздух в комнате резко похоладел и время, казалось, замедлилось.
— Ты звала меня, дитя мое? — послышался мягкий мужской голос внутри меня.
— Да, о, Великий Бог Жизни! Если позволишь, я произнесу свою просьбу еще раз.
— Нет нужды, дитя, я прекрасно расслышал тебя. Но, прежде, чем эту просьбу выполнить, должен спросить, уверена ли ты в том, чего хочешь? Обратиться ко мне с просьбой возможно лишь однажды, потому подумай, этот ли человек является для тебя важным и достойным спасения?
— Да, о, Великий.
— Ты даже не хочешь подумать? Ни секундочки?
— Нет, отец, тут и думать незачем.
— Да будет так! — воздух, на секунду, стал еще прохладнее, а затем все вернулось на свои места.
Сэмюэль, все еще, стоял с закрытимы глазами, по всей видимости, у него было другое испытание нежели у меня. Я понимала, что Бог Жизни хотел выяснить, чисты ли мои помыслы. А что творится у Сэма в голове, даже представить боюсь. Но гадать долго не пришлось, он раскрыл глаза и мы оба уставились на Викторию.
— Вики, прошу тебя, открой глаза… — и она их открыла! Открыла! Она врнулась! Вики вернулась! У нас получилось, Виктория Бауэр жива!
Вики, словно кукла хлопала глазками, пытаясь понять, что произошло и где она вообще находится, а я, воспользовавшись ее временным замешательством крепко-крепко ее обняла, предварительно потянув за руки и усадив в гробу. Я была вне себя от счастья и все было так прекрасно ровно до того момента, как я поняла, что солнце взошло. Я замерла, с ужасом глядя, как над горами поднимается желтый диск, затем я перевела взгляд на любимого мужчину и поняла, что тот еле сдерживается, чтобы не рвать на себе кожу!
— Сэм! Уходи!!! — выкрикнула я в ужасе, не зная, куда метаться, что делать.
— Моя Роксана… — он говорил нежно, но сохранять спокойствие ему удавалось с огромным трудом, поскольку я видела в его глазах, какие адские муки он испытывает и понимала, что он сгорает изнутри. — Негде прятаться, это Светилище, темных помещений здесь отродясь не было.
— Так переместись!
— Моя магия не работает, когда восходит солнце и чужая магия на меня в этот момент не действует, потому и ты меня переместить не сможешь…
— Ты знал, что шел на верную смерть, когда говорил о Светилище и о том, что все необходимо сделать на границе дня и ночи! Ты знал, что не успеешь уйти от солнечных лучей и, все же, пошел! Почему? — В моих глазах стояли слёзы. За что? Почему все так происходит? Неужели нельзя этим двум, дорогим мне людям жить одновременно? Я обязательно должна потерять другого? Это не справедливо!
— Да, родная, я знал. Вики не успела пожить, ей это было необходимо. А я жил достаточно долго.
— А обо мне ты подумал? Как мне жить, зная, что тебя уже не вернуть? Я ведь только встретила тебя! Я только с тобой поняла, что такое любить и быть любимой. Я не успела насладиться тобой… — вначале я почти кричала, но постепенно переходила на шепот, понимая, что ничего уже не исправить.
— Я люблю тебя, моя милая Роксана… — он улыбнулся мне так, будто я — вся его жизнь.
— Я люблю тебя, Сэм…мои идеальный мужчина из снов… — он получил ответную грустную улыбку и я накрыла его губы своими, нежно, ласково, словно боялась, что это прикосновение причинит ему боль.
Затем произошло нечто невообразимое. Вспышка яркого солнечного света ослепила меня на время, солнечные лучи, буквальным образом связали нас вместе, я пыталась вырваться, защитить Сэма, который уже потерял сознание, на затем услышала тот же голос, что и при возвращении Вики. Со мной говорил Бог Жизни, затем я расслышала и другой голос. Голос Бога Смерти. Два брата говорили в унисон.