- Спасибо! - со счастливой улыбкой ответил Пашка, который держал в левой руке яблоко и не знал, с чего начинать: запивать бутерброд кефиром или куснуть сочный фрукт. И вдруг замер. - Ань, а ведь скоро мой отец должен приехать! Он же увидит… И его увидят! Что делать?
Анюта схватилась за голову и выбежала из комнаты посоветоваться с Агнией. И чуть не споткнулась: Агния стояла вместе с Михеем посередине комнаты, вытянув к нему руки, будто отталкивая, а на деле поднимая вокруг него, какого-то очень расслабленного и сонного, огненный круг. Как только огненный стакан скрыл голову мужчины, маг огня медленно опустила руки и обошла спрятанного в огне Михея. Пожала плечами.
- Неплохо получилось, - услышала Анюта её бормотание.
- А зачем это? - робко спросила она.
- Я оборвала его связь с Нилом. Огонь очищает. А что у тебя случилось? Краем глаза я видела, как ты из комнаты выскочила.
Анюта объяснила ситуацию. Агния подумала-подумала и пожала плечами.
- Телефонный номер его у тебя есть? Так за чем стало? Позвони и назначь встречу где-нибудь подальше от дома, ссылаясь на то, что дети сейчас не должны встречаться с родителями. Построже скажи. Эта ложь - во благо. А я подожду всех, кто должен прийти.
Анюта бросила последний взгляд на огненный стакан, который прятал Михея, и заторопилась к “деткам”. Здесь она позвонила отцу Пашки, который и впрямь уже подъезжал к её улице, и назначила ему встречу у магазина. Через пять минут она торопливо вышла из подъезда, стараясь не оборачиваться по сторонам в поисках Нила или его телохранителей. И только обходя дом, сообразила, что назначила встречу у того самого магазина, где стояла ранее машина Викентия.
Глава двенадцатая
Мысленно хватаясь за голову, она вспоминала весь домашний винегрет: “детки”, которых надо прятать от всех; маг-огневик, который огородил “порченого” бедолагу огненной стеной от всего мира; а когда она, Анюта, вернётся домой, там уже будут Хароны, целители и неведомый пока Назарий, который должен будет одобрить невысказанную вслух идею Агнии или, напротив, обрубить её на корню. “Не квартира, а проходной двор! - суматошно раздумывала она. - Ой, а ведь с отцом Пашки ещё придётся говорить. Хотя с ним легче. Твёрдо скажу, что нельзя видеть сына из-за магических дел! Думаю - это сработает… А если я там встречусь с Викентием?! Хм… Если встречусь - мой оберег на удачу не сработал. И что бывший скажет при виде того, как Пашкин отец передаёт мне сумку с яблоками? - И решила: - Если увидит, ему придётся эту сумку тащить ко мне в дом. Ой… А Викентию… Можно будет видеть всю братию, что у меня собирается?! И как ему объяснить, кто все эти люди?! Хм… А нужно объяснять?”
Шла к магазину и абсолютно отчётливо чувствовала, что волосы стояли дыбом. На всякий случай даже подняла руку, словно невзначай огладить их. Нет, всё нормально, лежали спокойно, несмотря на ветерок. Тёплый летний вечерок, когда солнце уже начинало просто пригревать, а не палить, уходя на покой, уютно ложился на плечи и успокаивал. И Анюта в конце концов решила: “Не буду думать заранее, что делать и что говорить. Как встречусь - так и буду напрямую болтать!”
Свернув за угол, она первым делом пригляделась к автостоянке и вздохнула. Машина бывшего здесь. Неужели Викентию нужна удача сильней, чем она думала. “Ладно, если вечером будет время, сделаю ещё один оберег”, - думала она, приближаясь к магазину и уже высматривая машину Пашкиного отца - в упор не помнила, какая у него была, мелькало лишь в памяти, что светлая.
- Анна Сергеевна! - помахали от последней в ряду машины, и Анюта заспешила к высокому мужчине, который радостно потрясал большой продуктовой сумкой.
Как мальчишка - улыбнулась Анюта.
Когда она подошла, родитель поставил сумку в машину, на сиденье, явно собираясь порасспрашивать хозяйку квартиры о сыне.
- С Павлом всё хорошо, - опередила вопрос Анюта. - Но пока вам нельзя его видеть.
- Что-то вроде магического лечения? - деловито уточнил родитель.
Чуть не рассмеявшись: этот широкоплечий мужчина по-детски балдеет, оттого что его сын - не простой человек! - она поспешила согласиться с ним.
- Что-то вроде, - кивнула она.
- Жаль, что вам придётся нести такой груз, - вмиг расстроился он. - Может, хотя бы до подъезда?
- Нет. Лучше не надо, - уже серьёзней сказала Анюта. - А сумка - ничего. Буду менять руки - и донесу. Большое вам спасибо!
Сумка оказалась и впрямь тяжеленной, но Анюта снова улыбнулась отцу Пашки и спокойно пошла назад. У того же магазинного угла она оглянулась, остановившись и, как и было обещано, поменяв руки. Короткий сигнал с дороги оповестил, что уже знакомая машина поехала домой. Она помахала рукой вслед - и внезапно отягощённая сумкой с яблоками рука резко полегчала.
- Что это? - бесстрастно спросил Викентий, слегка приподнимая сумку.
- Яблоки, - беспечно ответила Анюта, спокойно глядя на бывшего и, стараясь не выдать, внимательно оглядывая его. Побрит, чуть пахнет мужским кремом. Странно, машина здесь, а выглядит… Ой… Выглядит так себе, если учесть, воротник сорочки, едва видневшийся под пиджаком. И её же манжеты, краешек которых высовывается из пиджачного рукава.
- Кто он? - всё так же сухо спросил он.
- А зачем тебе это знать? - приноравливаясь к его интонациям, спросила она.
Впервые в жизни она увидела на его обычно спокойном лице раздутые ноздри.
- Аня, кто он? - настойчиво повторил он.
“Поверит - нет?”
- Это отец Павлика - того мальчика, которого мы вместе с тобой спасали. Вчера он пообещал привезти нам яблоки, что и выполнил.
- Но почему он не привёз их к тебе домой?
- Вопрос, конечно, интересный, - в сердцах пробормотала Анюта, нетерпеливо оглядываясь на дом, до которого совсем немного, а этот её держит здесь, в то время как она чуть не подпрыгивает от нетерпения вернуться. - Викентий, давай, я тебе чуть позже объясню, а пока мне некогда - у меня гости!
- Вчерашние? - как-то тускло спросил он.
- Викентий, а почему ты здесь? - спохватилась она. - Ты так и не съездил к кузену?
- Нет. - Он ответил тихо, без эмоций, а потом с едва уловимым вздохом спросил: - Можно - я донесу сумку до двери? В квартиру рваться не буду.
- А чего в неё рваться? - легкомысленно спросила Анюта. - Хочешь проверить, не вру ли насчёт гостей? Так могу дверь распахнуть, чтобы ты увидел и услышал. Только… Викентий, зачем тебе это?
- Давай просто донесу, - упрямо повторил бывший и пошёл впереди неё.
На улице ещё достаточно светло, и Анюта, прикусив губу, уставилась на ноги бывшего. Ботинки сияют - вычистил в машине. Но края штанин пыльные… Сколько он уже без привычных ему удобств:.. А потом Анюта вдруг вспыхнула: не хочет ли он таким образом - жалостью к себе! - надавить на неё?! Чуть не побежала за ним и догнала у подъездной двери. Хотела вырвать сумку из его рук, но он сам протянул груз с яблоками уже на её лестничной площадке.
- Аня, я нашёл работу в твоём городе. Ты не будешь возражать, если я… - Он замялся, раздражённо кривясь и глядя в сторону.
Не дождавшись от него ответа, она уточнила:
- В смысле, у тебя здесь, в городе, кроме кузена, никого нет, а ты хотел бы?..
- Да, хотел бы. - Он вопросительно взглянул на неё. Уже привычно бесстрастный. - Хотя бы иногда. И с Лёлькой.
- Созвонимся? - предложила она и чуть не фыркнула, приметив на его лице облегчение.
- Спасибо, Аня.
Но, прежде чем попрощаться, она-таки полностью открыла дверь в квартиру. Кусочек зала, то бишь проходной комнаты, отсюда прекрасно виден. Как видны и люди, которые довольно активно передвигаются в этом кусочке. Он явно не понял, что за люди, но смирился с безысходностью и, кивнув, быстро сбежал по ступеням. Глядя ему вслед, Аня покачала головой: “Упрямый! - А когда зашла в квартиру, всё ещё не показываясь людям, собравшимся в ней, вдруг засияла: - Лёлька обрадуется! Вот будет сюрприз для доченьки! Пока жили в общежитии, сколько раз она спрашивала о нём! Фиг с ним самим! Но Лёлька будет рада!.. Правда, ещё родителям придётся объяснять, что к чему… С другой стороны, мы и не договаривались, что ему доступа к дочери не будет, так что…”