Назарий всё кричал, чтобы они помогли ему гнать тварюшек, и Пашка, наконец, решился. Он набычился, поднял руки, будто отмахиваясь от летающих и прыгающих, и пошёл вперёд с воплями:
- Брысь! Брысь, кому сказал!
Вера посмотрела на него и спрятала лицо в ладошки, явно хихикая. Анюта в очередной раз пожала плечами и храбро пошла следом за мальчишкой, замахиваясь на странных зверюшек вынутым из сумки пакетом.
- Пошли! Пошли на место!
Когда Анюта дошла до огромного длинного стола, она уже сама тряслась от нервного смеха: по дороге облепившие её маленькие тварюшки с изумлением заглядывали её в лицо: чего, мол, кричишь на нас?!
А Назарий деловито оглядел стадо в воздухе, играющих в воздухе, которые поневоле из-за Пашки теперь кружились рядом с хозяином подвала, и резко произнёс несколько слов на незнакомом языке. Вся мелочь застыла в воздухе, а потом покорно отправилась по клеткам или склянкам-банкам. Анюта успела мазнуть ладонью по последней отцепившейся от её блузки зверушки, прежде чем та оторвалась от неё. Ей даже стало жаль мелкую: наверное, так хотелось полетать на свободе! В клетке же не подвигаешься… Эх…
- Здравствуйте, Назарий.
- И вам не болеть, - проворчал старик и пристально вгляделся в Анюту, не обращая внимания на “деток”. - Ишь… Разрешила переночевать, да? Ну, что… Хоть с этого начнёте. А пока… Эй, не трогайте ту клетку! Эта тварь любит за нос клевать!
“Детки” ойкнули и заторопились встать поближе к Анюте. Но рассматривать чудный подвал им не запретили, так что они оглядывались с открытыми ртами, благо старик пока занимался только Анютой.
Глава пятнадцатая
Оказалось, Назарий умел говорить и тихо. Просто дождался, пока “детки” всё-таки не выдержат и втихомолку разойдутся по подвалу, таращась на всех чудо-юд, кто в ответ лупил на них глазища из клеток или склянок.
- Что, начинающая, попалась? - ехидно спросил он, насупив на Анюту свои густущие бровища. И погрозил пальцем: - Думай в следующий раз, прежде чем соглашаться на что-то - от магов.
Перед тем как ответить, Анюта обескураженно пыталась сообразить, о чём он. Старик же не стал дожидаться, когда собеседница поймёт его, и отвернулся к обычной пол-литровой стеклянной банке, которую держал за донышко. Анюта поневоле присмотрелась к ёмкости, но ничего не увидела. Не оборачиваясь, но словно желая продемонстрировать гостье, что банка не пуста, Назарий пальцами стукнул по прозрачной стенке, и внутри внезапно взорвался яркий разноцветный салют. Анюта ахнула от красоты. А когда салют опал, на донышке, в тёмной луже, сидела какая-то странная кракозябра, сверху похожая на грибок, который снизу шевелил по стенкам банки тонкими щупальцами. Медуза? Только почему она до сих пор переливается разноцветьем?
- Ух ты… - “Детки”, прибежавшие на яркий всполох, заворожённо уставились на банку с кракозяброй.
Назарий поставил банку на стол и кивнул Анюте, мимоходом взглянувшей на него, на небольшой уголок в углу, где стоял низкий столик с чайником и небрежно повешенными на каком-то металлическом стержне чашками. Минуту спустя гостья сидела на старом мягком стуле и держала в руках чашку с чаем. “Детки” от чаепития отказались, получив неохотное разрешение хозяина погулять по подвалу, и сейчас медленно бродили на пару (удобней восторгаться, показывая пальцем на то, что изумило, и обсуждать!) и обследовали странные тюремные камеры странных тварей.
- Так что там насчёт моего согласия? - вполголоса спросила Анюта, не забывая об оговорке Назария.
- Почему согласилась стать приманкой?
- Ну… - Анюта подумала и вспомнила всё, что думала о Лёльке. - Я так поняла, что этого Нила никак поймать не могут. Поняла, что никто, кто его знает, не хочет… Боится, в общем… Но ведь страшно - за таких (она оглянулась), как Вера, как Пашка. А вдруг появятся и другие, которых не защитить? Так что у меня единственная претензия к вашим магам: почему вы-то учёт своим городским колдунам не ведёте, как Нил? Тогда бы вам было легче отслеживать Нила на преступлении.
- Ты спрашивала у девочки и мальчика, знали ли они о том, что их родные были колдунами или ведьмами? - тяжело спросил Назарий. - Вот именно! Сколько людей на свете, которые либо не подозревают о своих силах, либо не стараются их развить, поскольку считают: а мне это надо? Мы знаем только тех, кто отметился, как ты, - колдовской работой. Всех остальных отслеживать в таком городе, как наш, бесполезно.
- Но Нил-то отслеживает! - возразила Анюта.
- Когда мы спохватились, он уже проехался по пригородным и дальним деревням и нажрался столько силы, что сумел обучить своих телохранителей умению находить нужных ему людей. Просто-напросто настроил их на излучаемую ими силу. Так что, когда начали следить уже за ним самим, он стал настолько сильным, что мог прятаться от самых сильных магов. Андрей, Харон, рассказал нам, что, по твоим словам, Нил был на кладбище, когда хоронили Николая, прадеда твоего. И нагло пришёл с девочкой, из которой тянул силы. Никто не видел этого, потому что Нил нарушает все законы нашего магического сообщества. На кладбище, на похоронах, магам нельзя использовать проникающий колдовской взгляд - это давний закон. Нельзя использовать вообще магию. Он - использовал, да ещё успел отвести всем глаза, чтобы не нарушать связи между собой и Верой и чтобы продолжать выпивать её силы.
- Значит, я догадалась правильно, - задумчиво сказала Анюта, поглядывая на Веру.
- Не жалеешь? - хмыкнул Назарий, впиваясь в неё пронзительным взглядом.
- Нет, не жалею. Вы же ничего особенного не сделаете мне, только в личное поле ложную информацию для Нила подкинете - ту, на которую клюнут его телохранители. Но я-то всё, что надо, уже от деда Николая переняла. Мне-то Нил не страшен.
- Ну… Раз так…
Старик попивал чай и зорко поглядывал на Анюту. Она изредка оборачивалась взглянуть на “деток” и помалкивала. Даже этому Назарию, которому подсознательно доверяла, сама не понимая - почему, она не могла сказать главного. А он смотрел так спокойно, словно прекрасно понимал и то, что у неё на душе, и все её чувства. Наконец она решилась. Не потому, что Назарий вытаскивал из неё правду, почему она согласилась стать “червячком” на удочке магов. Нет, надо было высказать это вслух. Чтобы не Назарий понял. Чтобы поняла она сама - выраженное вслух.
- Если бы не Вера с Пашкой, я бы не согласилась! - выпалила она, страшась, что потеряет решимость.
Старик промолчал, лишь снова чуть поднял брови, будто поощряя её высказываться далее. А Анюта продолжила рассуждать:
- И потом… Я ведь в городе несколько лет не была. Меня здешние колдуны и маги не знают. Ну, кроме тех, кто уже познакомился со мной. Мне в любом случае легче… Но Вера и Пашка… Этот Нил, возможно, сейчас пошлёт своих подручных проверить мой адрес и тех, кто по нему проживает, и выяснит, что я и впрямь правнучка деда Николая. Что я недавно переехала сюда. Он уверится, что я начинающая, тем более телохранители ему скажут про знак в моём поле. И тогда… - Она вдруг прикусила губу. - И что тогда? Он меня похитит? Или будет уговаривать, как Веру? Магам же хватит нескольких часов, чтобы застукать его за преступлением, так?
- Хватит, - подтвердил Назарий.
- Ну, тогда… - Она с облегчением откинулась на спинку стула. - Тогда ничего страшного. Он будет поить меня чаем, а ваши вломятся в его дом и вытащат меня оттуда. Так когда вы мне внедрите обманку?
- А чего её внедрять? - проворчал Назарий. - Она уже на вас.
Удивлённая Анюта открыла рот спросить, когда же он обманку на неё навесил. И закрыла: а не всё ли равно? И они снова замолчали, следя за “детками”, которые начали глупую, но страшно увлекательную игру: бегали вдоль столов с банками и клетками и искали самое-самое чудо-юдо - соревновались, у кого чудоюдней будет. А потом устали, и Назарий пошёл их всех провожать - аж до выхода из музея. Причём на пороге из своего подвала чуть не спохватился и вручил Вере катушку с медной проволокой. Девушка слегка обалдела: как он догадался?! - но всё же сумела прийти в себя настолько, чтобы с жаром поблагодарить старика. Ехали домой - повезло: в троллейбусе, в заднем салоне, нашлось место для двоих. Сели Анюта с Верой, а Пашка повис на поручне напротив, склонившись к ним, - чтобы говорить вполголоса было удобней.