Стоило шепоту затихнуть, как палочка затлела. Тотчас по небольшому помещению разошелся медовый аромат благовоний.
«Богиня-мать, прошу тебя, пусть Тайрин больше ничего от меня не скрывает. Мне ведь многого не нужно. Я просто не хочу, чтобы меня обманывали. А дальше уж мы с принцем разберемся сами».
Затем, поколебавшись, я взяла вторую палочку и перешла к отдельно стоящему алтарю темного бога Киреатоса Проклинающего. Движение руки — и со сладостью смешался тяжелый запах. Я поморщилась. Жрец эти палочки что, рыбьей требухой намазывает? Впрочем, очень может быть. Некоторые так и делали, напоминая тем, кто молится темным богам, как «пахнут» их помыслы.
Мне было неприятно, тем не менее я установила палочку в отверстие на алтаре и склонила перед статуей голову.
«Киреатос, молю, пусть все то зло, которое желают нам с женихом, вернется к тем же людям, обойдя нас стороной. И пусть на трон Артина рядом с Тайрином взойдет та, кто этого действительно достойна…»
Глава 6
Следующие два дня прошли тихо. Я не покидала королевский замок, только лишь из окон любуясь, как в Мардене среди его игрушечных домиков с красными крышами воздушным белым покровом зацветают яблони. Тайрин был постоянно занят проблемами на границе. Всего раз он вырвался ко мне на такой срок, чтобы мы хотя бы успели вместе выпить чая. И то чаепитие получилось напряженным и коротким. Войско рода Рэндвис продвигалось дальше в Артин, а письмо от моего отца еще не пришло. Внимания Тайрина требовали неотложные дела, и хотя я по его глазам видела, что он хочет поговорить, времени на это не было.
Я тоже начинала нервничать, не зная, как поступит отец. Чем больше проходило времени, тем сильнее размывался в памяти образ Кея, а Тайрин все глубже и глубже западал мне в душу. Он не мог постоянно находиться со мной рядом, но слуги по несколько раз бегали от него ко мне с вопросами, хорошо ли я себя чувствую. Похоже, принц действительно боялся, что со мной что-то случится, пока его не будет рядом. И я не представляла, что делать, если отец вдруг скажет мне уезжать отсюда.
Не было вестей и от брата, которому я отправляла письмо еще из загородной королевской резиденции. Я все время гадала, почему мои родственники молчат. К концу второго дня эти мысли меня так извели, что в своих просторных, богато украшенных покоях, состоящих из нескольких комнат, я начала томиться, как в клетке.
Поэтому, когда ко мне зашел Белтер с новостью, что устроил для меня встречу с лордом Целентасом — свидетелем гибели моей матери, я ухватилась за эту идею, как утопающий — за соломинку. Правда, стоило мне засобираться, как на пороге явился Тайрин. Он не горел желанием отпускать меня из замка, пока под его напором я не пошла уступки и не согласилась взять с собой целое войско из стражи, Белтера и Инару в качестве компаньонки, которая заодно была сильным магом.
И вот — я стояла у трехэтажного особняка, кутаясь в плащ и дожидаясь, когда нас впустят. Погода сегодня была такой, словно боги за что-то прогневались на жителей Мардена. С утра разразилась гроза, потом на какое-то время выглянуло солнце, но ветер снова нес на своих крыльях с севера мрачные тучи. Белтер задумчиво изучал небо, Инара встревоженно поправляла то платье, то прическу, которая никак не хотела идеально ложиться под ураганными порывами, а я разглядывала дом лорда.
Артинцы любили украшать фасады зданий росписями на разные темы. В столице таким образом хвастались древними родословными, знаменитыми эпизодами из жизни предков. Чем дальше от Мардена, тем больше во фресках становилось религиозных мотивов. Жители провинциальных городов предпочитали сценки из легенд о богах или просто украшали дома изображениями тех из богов, кому поклонялись больше других.
Дом Целентаса был покрыт сюжетами с участием Богини-матери и Отца-неба — исключительно теми, где предводитель пантеона и его супруга творили для людей добрые дела. Судя по ярким цветам, фрески обновили совсем недавно. Похоже, лорд относился к яро верующим, консервативным людям, раз пренебрег модой. А ведь рассказывали, что некоторые аристократы, внимательно следящие за модными веяниями, перекрашивают свои дома чуть ли не по два раза в год.
Это значило, что мне следует быть поаккуратнее со словами и побольше говорить о богах. Тогда, может быть, я узнаю маму с новой стороны. Может быть, пойму, откуда на мне взялись щиты…