– Хочешь платье? – встрепенулась Лепатра. – Вижу, что хочешь… Есть, есть на твой размер! Может, придется чуток подшить, но это мы мигом сделаем.
– Мне как раз нужно платье для Осеннего бала. Правда, я туда пока не приглашена…
– Если возьмешь платьишко из моего приюта бездомных вещей, приглашение я тебе раздобуду, – она подалась вперед, впившись в девушку жадным и радостным взглядом. – Уж на это моих связей хватит! Платьишки не должны лежать без дела, их надо выгуливать. Я тоже туда собираюсь. Белка с Валом живут в Лесу, хотя могли бы вращаться в хорошем обществе, лесные они, этим все сказано, а Клеопатру Мерсмон весь магаранский бомонд знает. Как приедешь в Дубаву, можешь пожить у меня, я тебя много с кем познакомлю.
Несмотря на весь ее столичный шик, было в ней что-то от городской сумасшедшей. Платье и приглашение на Осенний бал – именно то, что нужно, но если она не в ладах с головой, лучше будет остановиться в гостинице.
Из глубины дома послышались голоса, шаги, скрип двери, и гостья сразу присмирела, выпрямилась на стуле, сложив руки на коленях. Голоса были женские, но Ола все равно напряглась, прокручивая в уме, что и как она возразит Валеасу насчет работы на складе.
Появились Изабелла с Текусой, и обе, похоже, были не в курсе, какой номер отколол старший ученик, потому что Изабелла сказала, как о само собой разумеющемся, что Ола теперь переберется к ней в лесную избушку, и тогда начнется настоящая учеба.
– А можно после новогодних праздников? – смиренно спросила девушка. – Хотелось бы на неделю в Дубаву съездить…
– Да конечно, можно, – легко согласилась Изабелла. – Только смотри, не вляпайся там опять в какую-нибудь историю.
– И-эх, а я, бывали дела, во что только не вляпывалась в ее годы, – мечтательно заметила похожая на сгорбленную Бабу-Ягу Текуса. – Каких только приключений на свою распрекрасную задницу не находила…
Итак, обе наставницы подтвердили, что не возражают против ее каникул. Обломайся, Валеас.
Довольная таким поворотом, дальше Ола скромно помалкивала: только подливала чаю старшим колдуньям и слушала их разговоры. Уяснила, что Лепатра стащила «молодильные яблоки» – название как в старой сказке, но это что-то здешнее, лесное. Если съесть их в количестве, которое высчитывается по специальной формуле относительно массы тела, необратимо изменится метаболизм: человек не будет стареть, но при этом пойдут органические процессы, которые не лучшим образом повлияют на работу мозга. Клеопатра тогда выжрала у Текусы весь запас, хранившийся для изготовления лечебных зелий, и крыша у нее потихоньку поехала. А желаемого эффекта она так и не добилась: думала, что станет такой же красивой, как Изабелла, однако с ее внешностью никаких чудесных метаморфоз не произошло. Это распространенное заблуждение, «молодильные яблоки» называют «секретом молодости и красоты», но они помогают сохранить красоту, которая имеется в наличии, а не приобрести то, чего у тебя не было раньше. Предприимчивая гостья, сунувшая нос в кладовку к старой ведьме, не удосужилась выяснить подробности и уточнить насчет осложнений, поэтому теперь ей приходится сидеть на лекарствах, спасающих от слабоумия. Запах лежалых яблочных огрызков – на самом деле вовсе не запах: это неизбежный признак того, что человек стал жертвой «яблочек», и замечают его только маги.
– А что мне оставалось делать, если ты, Белка, красивая, а мне не повезло… – бормотала она упрямо, лишь бы не признавать, что дела плохи, и дальше будет еще хуже.
– Далась вам, дурехам, эта самая красота с журнальных обложек, – с досадой проворчала Текуса. – Не в ней счастье, и сила наша не в ней, что бы там ни твердили балаболы. Ты на Лес посмотри: красота во всем. И у людей то же самое, хотя люди норовят все по одному лекалу мерить. Пожила бы подольше – поняла бы, что всяк человек красив по-своему, да теперь уже не поймешь, потому что свой ум-разум на обманку променяла.
Потом зашел разговор о столице, о тамошних знакомых, о новогодних праздниках. Клеопатра уговаривала сестру побывать на Осеннем балу, кстати, и платье подходящее есть, но Изабелла ответила, что у нее другие планы, она в это время будет в Лесу.
– Вы в меня пальцем тычете, что я чокнутая, а Клаус-то совсем спятил, – хихикнула Лепатра – после ломтя батона, намазанного в несколько слоев вареньем трех сортов, она утешилась. – Разгуливает по Дубаве в костюме Санта-Клауса.
– Который Клаус – Мурахо или Риббер?
– Риббер. Я его вчера около Каменного сада видела: стоит у ворот и на прохожих по-дурному смотрит – не разберешь, то ли глазит, то ли просто осуждает.