Запомни это хорошенько, Селения Таарская!
Если я думала, что меня уже ничем нельзя шокировать, то оказывается я наивно забпуждалась. Из перехваченного спазмом горла только и смогла выдохнуть сдавленное: «Что?»
— Закон о близнецах — дар Великой ведьмы неделим. — прозвучал мне неожиданно тихий ответ. Валенсия тяжело опустилась обратно в кресло. сповно истратила последние силы. А я лишь качала головой из стороны в сторону в жесте отрицания — принять такое я просто физически не могла. Ведьма дала мне несколько секунд, а после с обычной отстраненностью, что вернулась на ее лицо протянула мне небольшую круглую миниатюру, которую я машинально взяла в руки. — Надеюсь, Ния и в Весегонской глуши ты хоть иногда читала «Вестник Севера» или Резийскую «Звезду», и тебе знаком портрет наследницы королевства?
Конечно, изображенную девушку я знала. Точнее, её все знали. Агния Таарская была признанной красавицей, только презрительно снисходительное выражение лица производило не самое приятное впечатление. Пока пыталась собрать мысли в кулак и хоть что-то ответить, мне на затылок легла рука и шею обожгло резкой болью. Я невольно зашипела, больше удивившись проворству Её Светлости, чем самому действию. Моё лицо вновь повернули, но теперь в другую сторону, туда, где напротив, оказывается. стояло огромное зеркало. специально выставленное так, чтобы отсюда все видеть. Герцогиня явно готовила сцену… И не прогадала.
Я совершенно ошарашенно смотрела на отражение, просто не веря и даже повторяя про себя, что это точно сон, и я вот-вот проснусь.
Нет, всё слишком реально, а лгать себе я разучилась ещё с детства, ибо непродуктивно.
С другой стороны стекла на меня смотрела почти точная копия портрета, что был у меня в руке. Я подняла руку, понимая, что руны изменения исчезли, машинально прикоснулась к утонченным чертам лица, обвела пальцем миндалевидные глаза удивительной глубины и цвета голубого серебра, словно затягивали в них заглянуть. А полные губы совсем не были моими. Разве кончик носа был чуть шире, чем у канонических красавиц, но это лицо он не портил, напротив как-то оттеняя довольно острые скулы, делая его в меру хищным, что ли. Нет, скорее сексуальным. Хотя раньше меня вообще не посещали такие сравнения и не интересовала эта сторона жизни. Просто запрещала себе подобные мысли.
Темнейший меня задери, о чем я думаю? Не иначе от шока!
В голове вспыхивали тысячи вопросов и тут же гасли, выдавливаемые какой-то обреченностью. Я, как животное, почувствовала, что попала в настоящую западню, из которой мне не выбраться.
Закрыла на миг глаза, а после провела снова пальцами по печати на щеке — она ведь никуда не делась. И услышала тяжелый вздох герцогини Криг.
— Ния, я не могу ее сейчас снять, ты просто не выдержишь. Агния еще жива, хотя и видеть её в таком состоянии я бы никому не пожелала. По сути, только дар ее и держит, еспи именно сейчас снять печать, она скончается мгновенно, а нам надо доехать до замка.
— Зачем? — я посмотрела наконец на мою бывшую опекуншу, что лгала мне всю жизнь. — Какая разница когда? Я ведь так понимаю, что вы желаете меня усадить на ее место после… — я не хотела говорить, «после ее смерти», хотя знала, что именно это проклятье необратимо. Да и сопротивляться хотелось дико и только воспитание вбитое годами не позволяло банально зайтись криком, устраивая истерику и царапая ногтями. ну хотя бы эти подлокотники. Но, неожиданно, накатила не апатия, а какая-то стадия холодной ярости, детали стали складываться в голове, но мозг потребовал свою дозу новой информации. — Постойте, — я пресекла уже начавшую говорить что-то герцогиню, — Её Величество в курсе, что я жива? И вообще, кому обо мне известно?
— Кроме меня никому, поспедняя посвященная умерла пару лет назад, — покачала головой тира Валенсия. — Не думай обо мне плохо, такова была воля твоей матери, она не желала помнить, чтобы не мучить себя этой жестокой неизбежностью и отцу запретила говорить. Тебя как бы и не было, — она замолчала, позволяя мне самой сделать выводы.
Мне показалось, что довольно большая зала в которой мы находились, внезапно стала уменьшаться. Стены давили, будто даже воздух кто-то выкачал. Картинка неожиданно сошлась, оставляя в душе сквозняк, который уносил куда-то остатки сгоревшего мира, в котором я жила. Пепел, такой-же, как пряди в моих темных волосах.