До заветной лазейки было рукой подать. Всего-то пройти вдоль прилавка, да завернуть за него. И вот тут-то на пути к свободе и возникло непредвиденное препятствие. Препятствие высотой не менее шести футов. Впереди — черноволосый незнакомец с недельной щетиной и хитрющими серо-голубыми глазами, что высматривал ее на ярмарке. Позади — люди охотника, и их голоса уже отчетливо слышны совсем рядом. Не видя иного выхода, Мариотта умоляюще уставилась на мужчину, прошептав одними губами: "Помоги!" И даже кривую улыбку выдавила, не зная, что быстрее подействует — ведьмины чары или человеческое сострадание.
— Если мы упустили девочку, мистер Бишеп с нас шкуры живьем сдерет, — посетовал Эревард и повелел. — Гилберт, глянь вон за теми прилавками, А ты, Осберт, тут осмотрись.
Осберт обошел вокруг ближайших палаток, куда его послал приятель, и даже нос под прилавки сунул, вызывая недовольное ворчание хозяев. Терпеливо осмотрел между тележками с корзинами и заглянул за очередную палатку. От представшего зрелища помощник наперво опешил, а потом многозначительно хмыкнул. Распутная парочка продолжала бесстыдно целоваться, не обращая внимания на посторонних. За широкой спиной мужчины разглядеть девушку было трудно, и Осберт сделал попытку приблизиться. Но стоило ему только сделать шаг, мужчина, не разрывая поцелуя, чуть развернулся в его сторону, крепче прижимая к себе девицу, и, недовольно зыркнув, предостерегающе собрал пальцы в кулак. Жест был красноречив и понят правильно. Осберт отступил. Благополучно спровадив неприятеля, мужчина, наконец, оторвался от уст Мари. И пока та смотрела на него затуманенным взором, усмехнувшись, шепнул ей на ухо: — Ты свободна.
От мужского голоса Мариотта вздрогнула, и морок как рукой сняло. Не проронив ни звука, она со всех ног припустила в сторону леса, подальше от ярмарки, охотника и этого странного человека. А покамест фигура удирающей девушки еще была доступна взору, мужчина вытащил из внутреннего кармана необычный предмет, напоминающий компас с выпуклой стеклянной поверхностью, провел пальцем по своим губам, стирая девичий поцелуй, и этим же пальцем очертил крестом по компасу.
— Беги, беги, маленькая ведьмочка. Я тебя все равно отыщу, — улыбаясь, прошептал мужчина, глядя, как оживилась стрелка внутри коробочки.
Только забежав в землянку, Мари почувствовала себя в безопасности. События целого дня разом навалились на плечи. От усталости ведьма спиной завалилась на входную дверь и прикрыла глаза. Рука сама потянулась к лицу, и тонкие пальчики, едва касаясь, пробежали по пылающим губам.
Четверо всадников хоть и неторопливо въехали в деревню, а все же переполошили простой народ своим появлением. Хмурые лица путников, закутанных в тяжелые темные плащи в такую жару, вынуждали селян пугливо креститься и прятаться по дворам.
— Малец, где дом старосты? — спросил джентльмен средних лет в темно-бордовом плаще и черной широкополой шляпе у пробегающего мимо деревенского мальчонки.
Мальчик махнул рукой, указав направление, и побежал дальше. Мистер Бишеп усмехнулся, но, последовав не хитрым указаниям молчаливого паренька, нужный дом отыскал без труда. Завидя во дворе хозяина, возившегося на грядках, крикнул:
— Вы староста "Кроухилл?"
Норма поднялся, вытер о штаны руки и прищурился от яркого солнца:
— Ну, я. А вы кто будете и с чем пожаловали?
— Я Грегори Бишеп. Охотник, — сдержанно ответил мужчина.
— Не ожидали вас так скоро. Нам ведь сказали недели через две, не ранее, — извиняясь, засуетился староста, открывая ворота. — Норман Селби. Лошадей можете оставить во дворе. Проходите в дом.
— Мы были недалеко и выехали сразу, как получили заказ, — пояснил охотник спешившись.
Староста вместо ответа понимающе покивал, в дом гостей завел и, как полагается доброму хозяину, путникам с дороги хлеб соль предложил. От похлебки гости отказались, а вот домашнего вина пригубить изволили.
— Давно у вас в деревне странности творятся? И что именно? — сразу перешел к делу Грегори.
— Так это, почитай, уже месяц, как живность домашняя дохнуть стала. То куры сначала, потом у кого коровка, у кого козочка. И ведь ни с того, ни с сего. Ну, правда, неделю как спокойно всё.
— Посторонних в деревне или поблизости замечали?
— Нет, — чересчур спешно ответил Норман. — Так, а может, и нет никакой ведьмы? Так кто воду в колодце отравил по злобе какой.
— На то мы и здесь, чтобы разобраться, кто вам в селе жизнь портит. А вот ведьма действительно есть. Сам на ярмарке видел.
Охотник говорил вежливо, спокойно и уверенно, а с хозяина дома глаз не сводил. Все подмечал, как молвит, что молвит. Как на вопросы отвечает, о чем умалчивает. В отличие от своих помощников, к вину он так и не притронулся.
— Вон оно что, — вздохнул мистер Селби. — Ну, ежели помощь, какая нужна, так вы обращайтесь. Мигом организуем.
— Всенепременно. Где мы можем остановиться?
— Так у меня и оставайтесь. Чего зазря людей беспокоить. Тесновато, конечно, но зато комната в полном вашем распоряжении, — предложил Норман, указав на открытую дверь покоев.
— Благодарю. Мы пока прогуляемся по вашим местам, — проявил вежливость Грегори и вместе с помощниками временно покинул дом старосты.
Хозяин, проводив гостей до порога, ещё какое-то время посматривал за ними в окно. Охотник и его люди оставили лошадей во дворе, предпочитая, как выразился мистер Бишеп, прогуляться пешком.
— Ох, ну и заварил же ты кашу, Николас Ванклауд… — вздохнул староста, укоризненно покачивая головой.
Глава 17
Совсем еще маленький волчонок, смешно порыкивая, кувыркался через руку Мариотты, нападая и покусывая ее. Сидя под деревом, ведьма наслаждалась игрой с будущим хищником, тёплым ветерком, ласково обдувающим лицо, и только что собранной сладкой ягодой. Когда лукошко опустело, Мари вздохнула. Ягода, конечно, вкусна, но ей не наешься. А вот те колбасные колечки, что ей пришлось бросить на ярмарке, прекрасно утоляли бы голод не одну неделю. "Дьявол бы побрал этого охотника вместе с его свитой. Опять придётся в деревне поживиться. Без денег на базар теперь точно ни ногой", — ворчливо пробубнила про себя ведьма, прикрывая глаза. Лес убаюкивал, окутывая спокойствием. Даже птицы продолжали беззаботно щебетать, не замечая присутствия постороннего человека.
Вся одежда незнакомца: штаны, рубаха, туника и даже заплечная сумка были темно-зеленых оттенков, благодаря чему его уже было непросто заметить в лесной чаще. Выдать могли только копна чёрных волос и серо-голубые глаза, что так нахально сейчас рассматривали из укрытия свою добычу. Чертовски красивую. Рыжие длиннющие косы, белоснежная кожа, острый носик и завораживающий взгляд огромных зеленых глазищ, обрамленных пушистыми ресницами. Одним словом, ведьма!
Сон почти сморил Мариотту, когда ветер донес плач ребенка. Голос привёл ведьму к мощеной дороге, заставив выйти из леса. Оказалось, это плакало совсем ещё малое дитя. Порядком утомленный селянин сидел на краю телеги и качал малютку.
— Случилось что? — спросила Мариотта, подходя все ближе. — С телегой беда иль с лошадью?
— С ребенком, — тяжко вздохнул мужчина. — Разгорланилась шибко. Пришлось тут у обочины лошадь и остановить.
— Хворая?
Селянин плечами пожал:
— Неделю, верно, как сладу нет. Совсем измотался. И спит плохо, и ест плохо. В город еду за новыми сапогами, дай, думаю, заодно и ее лекарю покажу.
— А что же мать девочки не поможет?
— Так померла жинка-то. Родами и померла. Думали, детишек будет полна изба, а оно вона как. И одного не сдюжила, — будто повинившись, ответил отец девочки, украдкой слезу смахивая.
— А соседи? Поди, детей-то много, знают, как с младенчиком управиться, — выказала сочувствие Мари и, сев рядышком, погладила девочку по головке. Та сразу затихла, только изредка всхлипывала.