Наконец доела всю землянику, сначала ту, что он отсыпал мне, потом оставшуюся из его руки. Ивар рассказывал, как в детстве они ходили за ягодами с сестрой, и как с отцом ловили рыбу… Я слушала. У него был мягкий и низкий голос, ровный и успокаивающий, я даже задремала, пригревшись. Не хотела, чтобы это заканчивалось. Не хотела расставаться.
Ивар разбудил меня рано утром, солнце уже встало.
— Мне пора, — сказал он.
У него были темно-серые глаза и светлые брови, я впервые разглядела при свете. Легкие морщинки в уголках глаз.
— Я приду, Ивар.
— Будь осторожна, — сказал он.
Безумие.
Без будущего, без надежды.
Дома я долго лежала в кровати, никак не могла найти в себе силы встать.
Так нельзя.
Я пыталась отвлечься. Не думать… вообще не думать ни о чем.
Сидела на работе допоздна, возилась с чертежами. Потом выбирала кафельную плитку на кухню — пора уже с ремонтом закончить. Созванивалась с мастером, обсуждала, как мне эту плитку будут укладывать. Даже кухонную мебель присмотрела, хотя поначалу не собиралась, все равно мне там не жить, зачем тратить столько денег?
Мишка звал погулять, но я все отказывалась, рассказывала, что на работе просто завал и не вздохнуть. Вдруг очень остро осознала, что не хочу замуж. Но как сказать и как объяснить — пока придумать не могла.
Если сейчас откажусь, то что потом? Я не представляла своего будущего. Я не смогу, да и не захочу навсегда уйти в тот другой мир. Чужой мир, в котором я не вижу для себя места. Что мне делать там?
Но не уходя, все останется как есть. Словно и не было. Мне было страшно порвать отношения сейчас… Только обманывать Мишку не хотелось. Поэтому я просто старательно избегала встреч.
Спала в коридоре на раскладушке, на кухне теперь было окончательно невозможно. Плохо спала.
Я выдержала только пять дней.
Вдруг Ивар уже вернулся.
Я отправилась в поля и бродила там почти до утра, все ждала, сидела на берегу реки, вглядываясь в темные кусты на том берегу. Вслушиваясь, надеясь уловить шаги. Но нет. Его не было.
Мне казалось, там, за рекой, мелькают крошечные светлячки.
И следующей ночью тоже.
Что влечет меня туда? Чего так отчаянно не хватает здесь? Сложно сказать. Я пыталась понять, но не могла.
Мы с Иваром совсем разные, из разных миров. Но рядом с ним я чувствовала что-то настоящее, что-то важное, чего даже не могла объяснить. Чувствовала, как тепло разливается по всему телу и колотится сердце. Я и не думала раньше, что такое бывает. Любовь? Безумие…
Когда он не пришел и на третий раз снова, мне показалось, что это теперь навсегда. Он не придет. Решил не приходить. Я больше никогда его не увижу.
Разрыдалась.
Мишка ждал на скамеечке у моего подъезда.
Я чуть не дернулась назад, когда увидела его. Ужасно захотелось сбежать и не разговаривать.
Поздно. Он тоже увидел.
— Привет, — неуверенно сказала я.
— Привет, — сказал он. — Аня, я хочу поговорить.
— Хорошо, — я слегка замялась. — Давай зайдем, раз уж ты тут.
Очень старалась делать вид, что все хорошо, что ничего не случилось. Просто устала, да… работы много, я же говорила. Так вышло.
Мишка зашел… я смотрела, как он снимает обувь, привычно ставит в шкафчик на полочку. Как садится в кресло, почти машинально берет пульт от телевизора, крутит в руках и кладет обратно. У него тонкие длинные пальцы, очень ухоженные руки, новая рубашка в тонкую полосочку, безупречно отглаженная. Отчего-то вспомнилось, как он такой весь ухоженный и надушенный чинил мне машину на трассе. Как перемазался весь — и руки, и даже лицо, зацепился рукавом и порвал рубашку. Не починил, правда, вызвал эвакуатор. Прошлым летом. Я тогда поехала домой и неожиданно заглохла, прямо за городом. Ночью. Мишке я позвонила первым делом, он вылез из кровати и прибежал ко мне. Он казался мне героем, рыцарем на белом коне.
Я была почти влюблена… что же пошло не так?
Одного геройства мало?
Я ведь знала Мишку уже несколько лет, я привыкла, привязалась к нему. У нас с ним было все честно, я… Не знаю, любовь ли это, но нам было хорошо вместе. Мне казалось — больше ничего и не надо. Он хороший, но… чужой.
Пустота.
Заварила чай, разлила по чашкам, села рядом.
— Ты хотел поговорить? — сказала я.
— Хотел, — сказал он, в его глазах что-то мелькнуло, мне показалось — обида. И еще злость.
Да, это я виновата.
— Аня, скажи мне, что не так? Что-то случилось?
— Не знаю, — сказала я.
Как можно все объяснить?