Чехов Антон Павлович. Ведьма
| The Witch, by Anton Chekhov | Чехов А. П. |
| The Witch | Ведьма ВЕДЬМА |
| It was approaching nightfall. | Время шло к ночи. |
| The sexton, Savely Gykin, was lying in his huge bed in the hut adjoining the church. He was not asleep, though it was his habit to go to sleep at the same time as the hens. | Дьячок Савелий Г ыкин лежал у себя в церковной сторожке на громадной постели и не спал, хотя всегда имел обыкновение засыпать в одно время с курами. |
| His coarse red hair peeped from under one end of the greasy patchwork quilt, made up of coloured rags, while his big unwashed feet stuck out from the other. | Из одного края засаленного, сшитого из разноцветных ситцевых лоскутьев одеяла глядели его рыжие, жесткие волосы, из-под другого торчали большие, давно не мытые ноги. |
| He was listening. | Он слушал... |
| His hut adjoined the wall that encircled the church and the solitary window in it looked out upon the open country. | Его сторожка врезывалась в ограду, и единственное окно ее выходило в поле. |
| And out there a regular battle was going on. | А в поле была сущая война. |
| It was hard to say who was being wiped off the face of the earth, and for the sake of whose destruction nature was being churned up into such a ferment; but, judging from the unceasing malignant roar, someone was getting it very hot. | Трудно было понять, кто кого сживал со света и ради чьей погибели заварилась в природе каша, но, судя по неумолкаемому, зловещему гулу, кому-то приходилось очень круто. |
| A victorious force was in full chase over the fields, storming in the forest and on the church roof, battering spitefully with its fists upon the windows, raging and tearing, while something vanquished was howling and wailing. . . . | Какая-то победительная сила гонялась за кем-то по полю, бушевала в лесу и на церковной крыше, злобно стучала кулаками по окну, метала и рвала, а что-то побежденное выло и плакало... |
| A plaintive lament sobbed at the window, on the roof, or in the stove. | Жалобный плач слышался то за окном, то над крышей, то в печке. |
| It sounded not like a call for help, but like a cry of misery, a consciousness that it was too late, that there was no salvation. | В нем звучал не призыв на помощь, а тоска, сознание, что уже поздно, нет спасения. |
| The snowdrifts were covered with a thin coating of ice; tears quivered on them and on the trees; a dark slush of mud and melting snow flowed along the roads and paths. | Снежные сугробы подернулись тонкой льдяной корой; на них и на деревьях дрожали слезы, по дорогам и тропинкам разливалась темная жижица из грязи и таявшего снега. |
| In short, it was thawing, but through the dark night the heavens failed to see it, and flung flakes of fresh snow upon the melting earth at a terrific rate. | Одним словом, на земле была оттепель, но небо, сквозь темную ночь, не видело этого и что есть силы сыпало на таявшую землю хлопья нового снега. |
| And the wind staggered like a drunkard. | А ветер гулял, как пьяный... |
| It would not let the snow settle on the ground, and whirled it round in the darkness at random. | Он не давал этому снегу ложиться на землю и кружил его в потемках как хотел. |
| Savely listened to all this din and frowned. | Гыкин прислушивался к этой музыке и хмурился. |
| The fact was that he knew, or at any rate suspected, what all this racket outside the window was tending to and whose handiwork it was. | Дело в том, что он знал, или, по крайней мере, догадывался, к чему клонилась вся эта возня за окном и чьих рук было это дело. |
| "I know!" he muttered, shaking his finger menacingly under the bedclothes; | - Я зна-аю! - бормотал он, грозя кому-то под одеялом пальцем. |
| "I know all about it." | - Я всё знаю! |
| On a stool by the window sat the sexton's wife, Raissa Nilovna. | У окна, на табурете сидела дьячиха Раиса Ниловна. |
| A tin lamp standing on another stool, as though timid and distrustful of its powers, shed a dim and flickering light on her broad shoulders, on the handsome, tempting-looking contours of her person, and on her thick plait, which reached to the floor. | Жестяная лампочка, стоявшая на другом табурете, словно робея и не веря в свои силы, лила жиденький, мелькающий свет на ее широкие плечи, красивые, аппетитные рельефы тела, на толстую косу, которая касалась земли. |
| She was making sacks out of coarse hempen stuff. | Дьячиха шила из грубого рядна мешки. |
| Her hands moved nimbly, while her whole body, her eyes, her eyebrows, her full lips, her white neck were as still as though they were asleep, absorbed in the monotonous, mechanical toil. | Руки ее быстро двигались, всё же тело, выражение глаз, брови, жирные губы, белая шея замерли, погруженные в однообразную, механическую работу и, казалось, спали. |
| Only from time to time she raised her head to rest her weary neck, glanced for a moment towards the window, beyond which the snowstorm was raging, and bent again over her sacking. | Изредка только она поднимала голову, чтобы дать отдохнуть своей утомившейся шее, взглядывала мельком на окно, за которым бушевала метель, и опять сгибалась над рядном. |
| No desire, no joy, no grief, nothing was expressed by her handsome face with its turned-up nose and its dimples. | Ни желаний, ни грусти, ни радости - ничего не выражало ее красивое лицо с вздернутым носом и ямками на щеках.
~ 1 ~
|