Вышло так, что я обходил столичные города того мира стороной, поэтому никогда не видел ничего подобного. Что же тогда откроется мне на улице? Йохан за руку протащил меня между людьми, отмахиваясь от просителей, узнававших его, но в конце концов был вынужден уступить и потерялся в толпе с криком: «Друг! Отдохни за нас всех!» Даже меня хватали за рукава и полы сюртука, на всякий случай заглядывая в лицо — а вдруг я тоже чиновник!
Размышляя о том, что для государственных служащих нужно сделать отдельный вход, и дивясь тому, как Йохану прежде удавалось добраться до улицы, я вышел за тяжёлые двери и приготовился вздохнуть, наконец, полной грудью, но и там, на широкой площади, было множество людей. Только вели они себя странно. После вестибюльного гомона меня поразила тишина: я словно вышел в открытое море, покинув бухту с её птичьим базаром. Говорили шёпотом, да и то немногие. Присмотревшись, я заметил, что все стремятся в одно место на самом краю площади у окаймлявшей её аллеи, а потом так же быстро и тихо стараются убраться от него подальше. Чем ближе толпа подносила меня туда, тем явственнее я слышал: «Убили! Троих убили!»
У меня уже были хорошая работа и высокое социальное положение, верные друзья, завидные связи в верхах, я планировал насладиться обеденным перерывом, говоря о котором министр — сам министр! — закатывал глаза. И мне совсем не хотелось, смешавшись с чернью, столкнуться с тем, что в одночасье могло разрушить с таким трудом приобретённый покой. Среди этих людей, одетых просто, а порой и вовсе неряшливо, я вдруг очень тонко осознал, насколько мне повезло и как глупо переживать о покинутом и утраченном.
Толпа подкатывалась к жандармам, которые молча и грозно стояли в три ряда, обнажив сабли и выставив штыки. Никто не смел приблизиться к ним, и, словно прибой, люди откатывались назад, едва завидев этот берег. Перед оцеплением мрачно прохаживался грузный капрал, который время от времени кричал прямо в лица тех, кто не по своей воле оказывался рядом с ним, и те, бледнея, сумасшедшим рывком локтей скрывались в задних рядах. Меня вынесло прямо к нему, но капрал, вопреки моим ожиданиям, не дал волю гневу. Смерив взглядом мой свадебный наряд, он что-то отрывисто крикнул подчинённым, и те в мгновение ока отделили меня от остальных, схватив за руки и угрожающе сверкнув сталью. С большим достоинством капрал отвесил мне поклон, снял перчатки и лично обмахнул ими полы моего сюртука.
— Прекрасный материал, — отчеканил он сердито и высокомерно. — Вы должны быть довольны своим портным, господин секретарь министра. Ни один шов не пострадал. Немного помялся, но это дело поправимое. Вы можете удовлетворить своё законное любопытство немедленно. Не смею препятствовать!
Он взмахнул перчатками, и жандармы расступились, пропуская меня к месту трагедии, где стояли столь же хорошо одетые господа и дамы.
Об убитых уже позаботились: они лежали на свежей травке под тонкими молодыми деревьями — два молодых человека и одна девушка. Их юные руки были скрещены на груди. Я смотрел и завидовал этим людям, ведь они уже с честью выполнили свой долг и теперь имеют все права на безмятежное выражение лиц. Они умерли, а мне только предстоит это сделать, и я не хочу, не знаю как.
Дама, стоявшая справа, сказала кому-то: «Вырыватели сердец снова здесь».
Немолодой господин наклонился ко мне слева, чтобы заметить: «Вырыватели сердец снова здесь. Это значит, что среди нас новенький».
Дама проговорила своему собеседнику: «Это значит, что среди нас новенький. Они ищут его».
Господин продолжал: «Это ведь вы тот, о ком всё утро говорят в департаменте?»
Дама уставилась на меня немигающим взглядом и безотчётно приоткрыла ротик. Я поклонился и дрожащим голосом попросил жандармов пропустить меня обратно.
Толпа заметно поредела, и я мог перейти на быстрый шаг. Пряча лицо, я думал только о том, чтобы как можно скорее обо всём расспросить министра и увидеть милую челюсть Клауса, отведать табачка Йохана, выслушать наставления Герхардта…
— Постойте! — услышал я. — Да постойте же! Подождите!
Это была та дама. Она увязалась за мной! Как жаль, что уже нет того наплыва людей и нельзя затеряться в толпе!
— Это правда? — кричала она. — Это из-за вас?
Как хорошо, что людей стало меньше и на нас никто не обращает внимания, все заняты своими делами!