Она исчезла так же внезапно, как и появилась у меня над ухом. Я продолжал сидеть на камне и смотреть на огни вверху, внизу, пока не потянулись обратно в долину крестьяне: кто-то с удачей, кто-то с тем же, что вёз сюда вечером. Поплыл предрассветный туман, на горах зашумели деревья, вновь послышалось далёкое пение. Крадучись, один за другим, вылезали из пещеры наши и разбегались по склону кто куда. Их было, впрочем, немного. Вышел Курт, расправил плечи, вдохнул, заметил меня:
— Хорошо поторговали. Пора спать. Ты идёшь? Или не переварил ещё?
Я улыбнулся ему.
На второй вечер собрался народ поважнее: толстые купцы и господа, одетые слишком уж изысканно для этих мест. Интересовались самоцветами и украшениями, оставляли заказы, подробно живописуя желаемое, и платили уже не продовольствием. Тех из наших, кто накануне сбежал в деревню, не было. Торговались сдержанно, с продолжительным молчанием, но щёки порой краснели, подбородок гордо взлетал ввысь, купеческая плётка чересчур выразительно щёлкала по голенищу. Один из господ, стараясь справиться с приступом гнева, неловко опёрся на трость и громко сломал её, все обернулись, и он отрывисто приказал камердинеру немедленно отсчитать требуемую сумму. Марк и Лукаш разбили палатку, где принимали самых высоких гостей, потчевали их чаем и сладостями. Там шла торговля услугами — так объяснил Курт:
— Наши кое-что могут, а пещеры большие, далеко расходятся… Ты ещё третьего вечера не видел, когда придут самые тёмные — настоящие короли этого мира! За их услуги наши будут расплачиваться слитками золота и серебра…
— А какие нашим нужны услуги!
— О, брат! — усмехнулся Курт и похлопал меня по плечу.
Как мне надоел этот жест! Впрочем, от Курта я готов был его принять.
— Есть люди, которые играют по-крупному. А за тысячи лет игры становятся всё больше и больше… Я в эти дела не лезу — себе дороже.
Меня кольнуло. Большие игры… Интересно, есть ли игра, которая больше этого мира? Больше самой ведьмы?.. То, что нужно тому единственному, кто не отрёкся от любимой!.. Разорвать этот мир и вернуться к Мари — а зачем ещё жить?..
— На третий вечер остаются только те, кого назначит Марк. И они сидят с обнажёнными мечами. А Марк зажигает охранительный огонь. Все остальные либо в деревне, либо внизу, в коридоре. На тех, кто приходит третьим вечером, лучше не глазеть просто так — можно без глаз остаться. Если повезёт. Так что придумай, чем занять себя.
На роскошных конях в сопровождении двух десятков солдат приехали какие-то совсем уж важные господа и быстро прошествовали к Марку и Лукашу, закрыв лица плащами. Торг остановился, все перешли на шёпот. Охрана внимательно рассматривала присутствующих. Я вышел подышать и увидел всадников с факелами в деревне внизу и на пологих склонах гор по обе стороны долины. Прекрасное дополнение к словам Курта! Меня охватывало воодушевление — вот мой мир, вот моя подлинная новая жизнь! Конечно, было ясно и раньше, что за размеренным топ-топ караванщиков скрывались тайны, и краешком крыла одна из них уже задела меня, но теперь они обрели смысл, название — Большая Игра! Это вам не песком в лицо швыряться, господа! Я смотрел в усыпанное звёздами небо, и мне казалось, что я бросаю вызов в лицо самой ведьме!
— Простите, господин, но вам лучше зайти внутрь, — сказал один из солдат.
Я смело взглянул в его открытое забрало и ответил:
— Да-да, конечно!
«Мы с тобой участники одной игры!» — думал я, охваченный нежностью к этому неизвестному воину, когда шёл в пещеру, чтобы сесть там на своё обычное место.