— Я и не знал, что такое возможно!
— Да никто не знал! Все удивлены.
— Представьте, как я испугался.
— Постоянно какие-то сюрпризы.
— Вы ещё не привыкли?
— Разве привыкнешь!
Стоило мне окончательно очнуться, и я уже не мог перестать их слышать.
— А я ещё помню, как вы сюда попали. Вот таким же безбородым юнцом.
— Ха-ха-ха, и это при том, что вы на год меня младше.
— Господа, кто о чём, а вы всё об одном.
— Выбираться отсюда надо!
— Гениальное предложение!
— Главное — новое!
Они внезапно умолкли, заметив, что я пришёл в себя и с недоумением их рассматриваю. Последние слова вселили в меня тревогу, хотя головная боль пока не позволяла понять её причину. Двое чиновников держали меня за руки, чтобы я не упал. Третий старательно чистил на мне сюртук, и от его энергичных движений я и впрямь мог слететь со стула.
— Ну-ну, Клаус, дорогой, перестань дёргать его так! — сказал тот голос, который никак не мог привыкнуть к сюрпризам и помнил, как кто-то где-то очутился.
— Да, господин министр, — ответил тот и выпрямился.
— Ну что же, мой милый канцлер, — продолжал министр, повернувшись к собеседнику, который и был тем, про кого помнили. — Согласно расписания, новоприбывшая единица поступает в распоряжение моего ведомства!
— И вы напрасно принимаете боевую стойку, любезный коллега, ибо, несмотря на всю необычность возникшей ситуации, я не намерен оспаривать акты, согласованные в самом начале нашей общей карьеры и положившие основание сему великому предприятию.
Речь канцлера произвела впечатление на собравшихся, и одобрительный гул не позволил мне разобрать, что в таком же приподнятом тоне сообщил коллеге министр, пожимая ему руку. Впрочем, голова моя гудела ненамного тише.
Пока чиновники что-то горячо обсуждали, я успел заметить, что нахожусь вовсе не на улице под дверью башни, а в каком-то большом присутствии. Повсюду были столы, шкафы, бумаги. Клаус, который не мог находиться без дела, придумал обмахивать меня папкой, и это подействовало — я схватил его за руки и закричал:
— Прошу вас! Что происходит?
Чиновники, успевшие забыть обо мне, резко обернулись.
— В самом деле, господа, что же это мы! — сказал министр. — Полагаю, краткий отдых, вызванный появлением в нашей среде, вы уж простите нашу откровенность, неожиданного гостя, что, смею надеяться, приведёт в перспективе к долгожданному пополнению нашего доблестного штата, можно считать завершённым. Дальнейшие процессуальные действия последуют в установленном порядке, и каждый будет извещён о них в соответствии с регламентами ваших учреждений и ведомств.
Все разбежались по своим столам и шкафам, но продолжали зорко следить исподлобья за тем, что происходило в этих стенах, и шушукаться, не прекращая своих занятий. Канцлер отсалютовал мне тростью и покинул присутствие вместе с подобающим эскортом.
Министр ласково взял меня под руку и повёл в свой кабинет, негромко наставляя Клауса относительно бумаг, которые он должен приготовить по данному случаю. Открыв перед нами дверь, Клаус ловким движением снял с моей головы тряпочку, и мои волосы затрепетали от порождённого им ветра. Министр пригласил меня в заднюю комнатку, где я получил возможность опуститься в мягкое кресло и испытать некое физическое облегчение.
— Не буду вас томить, — произнёс министр, собирая пальцы в замок на колене, — и всё самым тщательным образом объясню наиболее простым языком, не упустив ничего важного. Да-да, обойдёмся без предисловий! — и он взмахнул рукой, как будто за ним стояли офицеры с обнажёнными шпагами, готовые пойти на приступ крепости, но сразу же вспомнил про замок и успокоился.
Здесь было уютно и тепло, в чисто прибранном с утра камине лежали свежие дрова, колониальные сувениры на полках стояли самым выгодным для себя образом. Стены покрывал недавно появившийся в нашей стране тёмный палисандр. Вспомнив одну из своих прежних профессий, я про себя высоко оценил мастерство тех, кто занимался отделкой. Впрочем, не пора ли нам перейти к объяснениям?
Министр посетовал на то, что в столь ранний час может предложить мне лишь стакан воды, но со всей присущей ему учтивой лёгкостью посоветовал продержаться три часа, по истечении которых я смогу насладиться обеденным перерывом. После этого он с минуту молчал, поглаживая замком колено, и я не знаю, какая часть кодекса вежливости подсказала ему такое поведение на этот раз.
— Итак, я готов побиться об заклад, что вы не миновали той, кого в некоторых краях именуют запросто ведьмой, — сказал наконец министр.