Я с удивлением почувствовал, что Йохан начинает вызывать у меня симпатию. Небольшую. С примесью гадливости. Но по крайней мере он понятен.
— Ну и ладно! С идиотами и поступать по-идиотски. Идиоты станут расходным материалом. С тобой, я гляжу, можно откровенно, без этой лабуды. Не ожидал, если честно. Ты мне сразу дурачком показался. И в замке тоже. А за фингал этот я тебя просто возненавидел. Но сейчас понимаю, какую услугу на самом деле ты мне оказал. Жалко девчушку, конечно, сгорела, но и это к лучшему. Куда мне жениться? У меня другие вещи должны быть на уме!
— Ты про Марту, что ли? — поинтересовался я, доставая вторую рыбину.
— Ну да, про неё, про ту, из-за которой я получил.
— Да, жалко, — протянул я. — Ты меня тоже пойми. Иногда находит что-то… Да и потом, я тут новенький, не разобрался пока… Будешь?
— Нет-нет, спасибо, я привык уже к другой пище. Кстати, для новенького ты молодец. Герцог в полном восторге. Только и твердит, что лучшей кандидатуры на роль последнего не сыскать. Ты, конечно, помни, что никакой ты не последний, не зазнавайся, но что-то в тебе есть, это точно. И не забывай, что ты дал согласие участвовать в проекте. Значит, не можешь из него выйти. Герцог поначалу был в ярости, расколотил уйму посуды и статуй, но потом, когда дошли слухи о появлении негасимого пламени, а они дошли моментально, в ту же ночь, смекнул, что речь о тебе (я уж не знаю, как он это понял), страшно обрадовался, запрыгал от восторга, упал и катался по полу. Старуха, несомненно, тоже получила сведения о происходящем в пещере Марка. Завтра мы устроим ей спектакль!
— Старуха будет здесь? — спросило моё сердце.
— Зуб даю! — торжественно возгласил Йохан, забывший свою грусть. — Сама придёт! Завтра ж третий вечер! Не знаю, что за игру ты ведёшь и кто стоит за тобой, но пока нам с герцогом эта игра на руку. Нам много и не надо, избавимся от старухи, и твой договор окончен. Нет сомнений, ты двойной или даже тройной агент — уважаю! — серые глаза Йохана жестоко блеснули. — Будь уверен, я не забуду ни тебя, ни твои способности.
Я неуклюже ковырял чешую, которая превратилась в лохмотья.
— И что мне делать завтра? — не знаю, зачем мне интересоваться этим, просто вырвалось.
— Ничего не делать, — сказал Йохан, вставая и отряхиваясь. — Спрячься куда-нибудь. А лучше вообще уйди в нижние пещеры и не поднимайся недели три. До следующих вечеров. Если ты их хочешь продолжать, конечно. Потом ещё поговорим. Я тебе подскажу, как вести дела с тёмными в третий вечер. Посмотрим. Тебя ж ещё, наверное, Марк с Лукашем в оборот возьмут. В общем, ты, главное, не волнуйся и прямо сейчас скройся на тот случай, если после меня ещё кто из благородных пожалует. Аудиенция окончена.
Я пошёл его проводить с недоощипанной рыбой в одной руке и огоньком в другой. Мы остановились посмотреть на ярко освещённую долину, где кипела работа.
— Завтра всё это будет опять сожжено и все эти идиоты будут перебиты, а послезавтра придут новые, и снова начнётся строительство, — произнёс Йохан ровным голосом.
— Это вы сожгли деревню?
— Собирались, но пошло не по плану. Загадочным образом полыхнуло ещё до того, как прибыли поджигатели и убийцы. А потом и вовсе явились старухины вырыватели, которые перебили всех наёмников. У нас из-за этого вышла не самое приятная беседа кое с кем из южных. К тому же ты пропал, и герцог испугался, что его переиграли. Он что-то говорил насчёт дня и ночи, но я пока не разобрался в этом.
Йохан смерил меня взглядом.
— Сдаётся мне, и ты объяснять не станешь, — с этими словами он красноречиво потрогал свекольное пятно на месте глаза и снова поковырял дыры в прожжённом плаще. — Кстати, эти идиоты думают, что ты их пожёг. Мало того, болтают, что ты укокошил Марка с Лукашем и всех их подручных. Мол, наступает время великого очищения… Из ничего, на ровном месте, за один день создают мифологию! И мы будем этим пользоваться! Обязательно будем!
Йохан приготовился сделать бодрый шаг вниз, но я остановил его главным вопросом:
— Как определить, кто последний, а кто нет?
Он усмехнулся с видом победителя.
— Не надо ничего определять. Последний — это Мика. Все об этом знают, и Марк в том числе. Но он всегда будет прятать его и никогда не признает его последним, потому что ему первому невыгодно, чтобы цепь воссоединилась.