И я смотрел — не говоря ни слова, не находя в себе никаких инструкций, никаких побуждений к действию или к мысли. Так ученик травника смотрит на неизвестное ему растение. И рыбаки в конце концов просто выбрасывают за борт странного гостя из глубин.
— Как тебе мой тронный зал? Видишь эти камни? Вглядись в эти тусклые лампы? Разве здесь не прекрасно?
В этой каморке не было ничего, кроме её, меня и того места, в котором мы находились.
— Сам пришёл, чтобы я убила тебя. Ненавистный. Подойди поближе — я готова к твоим последним вопросам.
Да-да, вспомнил я, перед смертью люди хотят узнать очень многое. Я наконец-то закрыл дверь и сделал последний шаг. Мне стало интересно, как я умру, как она убьёт меня — это нелепое, неподвижное создание. Даже в том, как её называли — «старуха», — было больше издёвки, чем страха, несмотря на все ужасы, которые она несла. Мне достаточно легонько наступить на её череп, чтобы он рассыпался в прах. Я хотел оскорблять её, смеяться над ней! Над этой лысой головой, над ржавыми волосками, украсившими её острый подбородок, над этим обрубком, который она выдавала за тело. Над этим лицом со слипшимися губами, лепетавшими нескладные угрозы. Над этими глазами, привыкшими видеть одну только тьму…
Я наклонился пониже. Это были те светло-карие глаза, которые смотрели на меня под солнцем, пока по мостовой прыгали весенние персики, пока моей руки касалась белая ажурная перчатка, пока… пока мы все были живы по-настоящему…
— Мари, — произнёс я имя той, которая оказалась заключена в это мерзкое тело под бурой жёсткой кожей, обтянувшей обломки рёбер и позвоночника.
— Услышал меня… Нашёл меня… Как долго я ждала…
Я тихонечко обнял её, чтобы она лежала на моей руке, а не на камнях, и поцеловал в узкую полоску под провалившимся носом.
— Знаешь, было так много планов. Каждое мгновение я сочиняла новый, но следующая слеза смывала его без следа… Я была уверена с самого начала, что ты не вернёшься из башни. Моя подруга, Аурика, дочь шорника, любила своего Штефана, я знала это точно, но и он не вернулся. Всё это ложь про любовь — что она спасает, изгоняет зло… Нет, зло всегда добирается до любви первым и всегда одерживает верх… Милый… Не целуй меня, я не хочу, чтобы твои прекрасные губы касались этого…
Я не послушался.
— Миленький… Меня заперли и не выпускали до тех пор, пока я не заставила себя сделать вид, что я хорошая девочка. Достойная дочь почтенных родителей — так говорил бургомистр. Я много раз проходила мимо башни, где был выставлен караул. Она представлялась мне гигантским питоном, который теперь будет долго переваривать свою добычу — до следующей весны, когда к нам в город вновь придёт простой юноша в поношенной одежде и в глазах одной их своих подруг я прочитаю ту же роковую беспомощность. Когда Аурика вышла замуж за сына отцовского партнёра по гильдии, я решилась: обрезала волосы, раздобыла мужское платье и бежала.
Мои ладони грели её холодные, твёрдые щёки.
— Я долго скиталась в поисках слухов о другом городе, в котором тоже есть башня с ведьмой. Порой я додумывала слишком много после слов, сказанных пьяным подёнщиком, и видела намёки там, где их не было. И тогда я входила в город, заводила роман с одной из местных девиц, но в день свадьбы бургомистр и чиновники не являлись, чтобы сопроводить меня в башню. Что ж, приходилось несколько раз бежать из-под венца. Но наконец удача улыбнулась несчастной страннице. Однажды поздним осенним вечером, когда шёл проливной дождь, какой-то тип в широкополой шляпе, с которым мы прошлёпали по грязи пару вёрст между двумя деревнями, дал мне дружеский совет не искать приключений в том городе, куда ведёт эта дорога, потому что о нём ходят странные слухи. Незнакомец скрылся в первой же пивной, которая подвернулась нам на пути, а я, конечно, поспешила в город. Следующим утром я окрутила глупенькую прачку — женское дело нехитрое! — и бедная дурочка немедленно подала прошение в магистрат. Со злорадным трепетом ощутила я на своих плечах руки бургомистра. Выслушала до дрожи знакомые объяснения. И была отправлена в башню. Даже упиралась для вида.
Я гладил её по высохшему лицу. Силы покидали не меня — мою любимую.
— Где же ведьма? Где же ведьма? Но вокруг меня была одна лишь темнота. Да, эта карга так и не осмелилась встретиться со мной лицом к лицу! Она знала, кто из нас двоих потеряет глаза в этой схватке! Понимала она прекрасно, что я без колебаний распротрошу её и не задам ни единого вопроса. И вместо себя ведьма подсунула мне этот ненавистный мир. Я так долго блуждала в непроглядном мраке, что отвыкла от света, людей, прикосновений. Чтобы не забыться, я пела, рассказывала самой себе всю свою жизнь в мельчайших подробностях, все прочитанные мною книги, все выученные уроки, все услышанные истории. Каждая моя мысль и каждый мой сон был озвучен. И чаще всего я вспоминала тебя, мой милый. И твоё вечное удивление. Ты всегда хотел и боялся спросить, что в тебе оказалось достойным моей любви. Я читала этот вопрос на твоих губах и в твоих глазах, когда ветер шевелил твои волосы в высокой траве. Помнишь, мы прятались там от любопытных, лишних и праздных дурачков? Мы называли их ещё горожанами… Это было очень смешно… Но сейчас я готова ответить тебе на этот вопрос, если ты всё ещё хочешь его задать…