К слову говоря, слуг в доме было немного: дворецкий, пара приходящих служанок, повар и Анна, которая была и управляющей и личной камеристкой одновременно. Я оправдывала свой минимализм любовью к уединению, но на самом деле не хотела лишних разговоров и подозрений. Анна и Гарри, дворецкий, жившие в этом доме ещё во времена почивших родителей, знали о роде моей деятельности и, хотя активно её осуждали, заявляя, что негоже молодой леди таким заниматься, были для меня семьей. Эти люди скорее сами на эшафот пойдут, чем выдадут свою леди, которая в их глазах всё ещё оставалась непоседливым ребёнком, даже в свои двадцать пять лет.
— Могли хотя бы предупредить, чтобы мы не беспокоились. И к властям же не обратиться, о горе то, горе… — причитала Анна.
— Не волнуйся, власти и так были в курсе, — мягко сказала я, но сверкнувший молнией взгляд не укрылся от женщины.
— Значит, всё-таки попались?! — воскликнула она.
Я успокаивающе похлопала её по плечу.
— Анна, теперь всё хорошо. И будет ещё лучше, если ты разберёшься с вот этим, — срывая платок, сказала я.
Маленькая круглая розовощёкая женщина побледнела.
— Где вы были всё это время, госпожа? — бесцветным голосом прошептала она.
— Не важно.
Анна, быстро взяв себя в руки, ей не впервой с таким сталкиваться, принялась за работу. Она принесла несколько баночек и обмазала их содержимым всю голову. Проводя эти манипуляции, женщина попутно пыталась распутать наиболее крупные узлы. Разделив волосы на три части, принялась их расчёсывать.
— Прекратите кричать! Вы и худшие истязания терпели.
Я раздражённо вздохнула, принимая правоту её слов. Но выносить мучения в тюремной камере намного проще, чем издевательства в родном доме.
— Шанс сохранить есть? Хотя бы маленький?
— Сидите спокойно, — снова одёрнули меня.
Спустя четверть часа послышался характерный щелчок ножниц.
— О нет! — Скорости моей реакции можно было позавидовать.
— Без этого никак, деточка.
— Не хочу.
— Ну что вы как маленькая, леди Риджина. Всё сделаем красиво, вы же любите быть оригинальной. В любом случае вам придётся притвориться, что нравится, иначе я сильно расстроюсь.
Я уставилась на свою служанку. Если под оригинальностью она подразумевает тот ужас, что мне предложили в салоне, то я категорически против. Я не настолько экстравагантна в обычной жизни. В последней поездке элинорки, щеголявшие с открытой шеей, меня ошарашили. Но Анна слушать возражения не желала и, не давая времени на раздумья, щёлкнула инструментом.
Тяжёлая прядь упала на пол, провожаемая моим обречённым взглядом. Поняв, что это неизбежно я зажмурилась и просидела так до окончания экзекуции. Когда Анна ушла, ещё долго подходить к зеркалу было страшно. Был риск не пережить увиденного, но собравшись с силами, всё же рискнула.
— Давай, Риджи, ты боец. И эту войну мы выиграем с волосами или без.
Оказалось не так плохо, как я думала. Волосы, конечно, стали значительно короче, теперь они едва касались плечей сзади, но всё же не выставляли напоказ шеи, а впереди даже спускались до груди. Отметив неординарный подход к стрижке, и в который раз поблагодарив Светлейшего Создателя, что у меня есть Анна, я криво улыбнулась своему отражению в зеркале. На леди такая улыбка смотрелась бы не органично, а вот ведьме в самый раз.
— Ну и кем притвориться теперь? — Подмигнула себе, желая как можно скорее вернуться к работе, угнетённая вынужденным бездельем и желанием отомстить.
Покрутившись у зеркала ещё немного, пришла к выводу, что отдохнуть всё же надо: круги под глазами никого не красили. В этот вечер пришлось остаться дома, чем обрадовала верных слуг, когда спустилась к ужину. Анна даже не скрывала облегчения от моего решения.
— Добрый вечер, Гарри. — Я кивнула дворецкому. — Прошу извинить, за моё неподобающее появление сегодня днём.
Он всегда вёл себя предельно учтиво, оставляя нападки и морали для Анны, сам же временами укоряющие посматривал да цокал языком. Не более.
— Ничего, госпожа. Мы привыкли. — Он поклонился.
Поужинав в одиночестве, я перебрала накопившуюся почту, в которой обнаружила несколько дежурных приглашений на балы и обеды, затем мельком просмотрела газеты, в которых, к счастью, пока что не упоминалось моего имени.
Внимательно я вчиталась лишь в одну заметку, а именно, статью некролога почти недельной давности, сообщившую о смерти Чарльза Люмьера — заместителя мэра города. Крупный чиновник скончался во время приёма в своём собственном доме, убийца взят на месте, осуждён и приговорён к казни. Коллеги выразили свои искренние соболезнования. Другими обстоятельствами дела с прессой видимо забыли поделиться, но мне это только на руку.