— Вы не разделяете моих убеждений? — крайне печально спросил он.
— Это не имеет значения, лучше скажите, что именно вам нужно.
— Чудо.
Я не сдержала смешок.
— Мне бы тоже не помешало.
— Божественное явление, — раздражённо пояснил проповедник, не понимая причин для моего сарказма.
— Чтобы народ поверил, наконец, и больше не сомневался.
— Предлагаете организовать в ваш приход явление богини, как там её, которую мы с вами сами и выдумали в прошлом году?
Брови мужчины возмущённо взлетели вверх, но секундное замешательство сменилось испуганно брошенным за спину взглядом.
— Ш-ш-ш, не так громко.
— Может быть, обсудим дела в более закрытом помещении? — Очаровательно улыбнувшись, я отворила дверь и подавая личный пример, шагнула во внутрь.
* * *
Несколько лет назад.
Расположившись прямо на холодном каменном полу, я сидела, уткнувшись взглядом в свой помятый подол, я всхлипнула, давя не желавшие выступать слезы. Как на зло глаза оставались предательски сухими.
Я резко вскинула голову, услышав глухой звук шагов, разносившийся по пустому храму. Сегодня здесь никого не было, и словно в насмешку над самой собой решила провести вечер здесь. Говорят, в доме веры помыслы очищаются, а на душе становится легче. Говорят, здесь приходит покой. Я не верила, что нечто божественное может наблюдать за нами, ходящими по земле, как и в то, что немые стены способны излечить боль, пожиравшую меня изнутри.
После похорон родителей прошло семь дней, но осознание потери пока не пришло. Разум понимал произошедшее, а сердце отказывалось принимать реальность, жажда остаться в коконе собственных иллюзий. Уже неделя, как эмоции меня покинули. Я равнодушно приняла все соболезнования, так же не глядя подмахнула бумаги о принятии титула и имущества.
Вернуться с острова пришлось по холодном поводу: пришло известие о смерти. И теперь не могло быть и речи о том, чтобы продолжить карьеру преподавателя в Академии или иным образом жить своей жизнью как другие одаренные. Мамы с папой не стало, а значит и прикрывать перед светским обществом мои частые отсутствия будет некому. Обучение в школе, о которой всем рассказывали как о закрытом пансионе на севере Элиноры, а на деле это была Академия магии, закончено. Ничто не держало на Острове, но и ничего не ждало дома, в Тонолии.
Единственная мысль, оставшаяся в голове, оглушающе кричала, срываясь на мерзкий визг. Что делать? Я абсолютно точно не понимала, как дальше жить, а потому слушала. Меня приглашали ко двору и на балы городской аристократии. Мне советовали уехать к тетке в деревню. Громогласно твердили уйти в монастырь. И вот теперь пришло время выслушать еще одного советчика, которого я разыскала сама.
— Леди Картер?
— Добрый вечер, лорд Эдинвейл. Вы хотели меня видеть лично для разговора?
— Тот вопрос, что вы мне прислали, он несколько необычен. К городскому магу редко обращаются с такими проблемами, — мужчина присел рядом, но не на колени, а на стоявшую у стены лавку.
— Мне казалось, это ваша работа, следить за нарушениями в городе.
— Я всего лишь консультант и наблюдатель. И никак не лорд-дознаватель. Я не могу вести расследования, даже не смотря на все ваши доводы. Да, леди, я имею доступ к некоторым материалам, но это ничего не значит.
— Сколько? — мой голос прозвучал слишком резко, но грубость это последнее, что могло меня волновать в этой ситуации.
Мужчина задумчиво потер тонкий горбатый нос и хмыкнул.
— Уж не думаете ли вы, что мне нужна взятка. Леди, напишите письмо на Обетованный остров. вам обязательно ответят. Боюсь, что даже при желании не смогу помочь вам. То, о чем вы говорили, не реально. Я не знаю, почему вы отказываетесь верить в то, что смерть ваших родителей это несчастный случай. Вернее, это объяснимо. Люди часто пытаются спихнуть все на неведомую и непонятную им магию. Но это навет. Мне известны все маги живущие в городе, и никто из них не смог сотворить такого.
Я криво усмехнулась, зная, что в темноте практически не видно моего лица.
— Повторю: сколько?
— Триста золотых.
Мужчина резко встал, опасливо оглядываясь, но зал все еще был пуст. Не потрудившись поднять на него взгляд, кивнула.
— Договорились, — чувствуя, как маг, поняв, что продешевил, обиженно дернулся. — От вас я хочу данные о всех известных вам магах, а я сама смогу решить, кто мог, а кто нет совершить убийство. Это не ваша забота, лорд Эдинвейл. Как вы верно сказали, это дела дознавателей.