Нет, это студенты или кто? Как они людей… то есть, нелюдей лечить будут, если от вида крови их тошнит?!
— Ρебят, а вы вообще какой курс? — с подозрением осведомилась я, оглядев этих недо-медиков.
— П-первый, — мужественно выдавил из себя оказавшийся самым крепким паренек.
Я кашлянула.
— Ну что ж… Зато вы узнали весь путь, который проходят пациенты в любом лечебном учреждении. Так сказать, от входной двери до гроба. А теперь марш по домам. Занятие окончено.
ГЛАВА 1
— Так-тақ-так, — поцокала языком я, увидев в палате под номером восемь необычного пациента. Пациентов в отделении я вела «от» и «до» не так уж часто, но, заметив знакомое имя в списках поступивших, не могла не зайти. — И кто это тут у нас объявился? Неужто опять с переломом?
Сидящий у окна в кресле-каталке молодой вампир повернулся и одарил меня клыкастой улыбкой.
— Здрасти, Ольга Николаевна, — он чуть ли не с гордостью продемонстрировал загипсованную до самого паха левую ногу. Гипс, правда, был временным, из специального быстро застывающего раствора, который можно было размочить и снять за пять минут. Но сам факт меня насторожил: раньше парню не требовалась иммобилизация. — Клевый, да?
Я фыркнула, выудила из папки историю болезни с именем «Сергей Долгоруков», а затем мельком глянула на анамнез и результаты анализов.
— Сереж, это уже не смешно. Какой это по счету перелом за полгода?
— Седьмой, — ухмыльнулся вампир.
— И я так поняла, что останавливаться на достигнутом ты не собираешься…
Я быстро пролистала записи лечащего врача и, подняв взгляд на довольного нелюдя, вздохнула. И чего ему неймется?
Вампиры, в отличие от оборотней, отличались более хрупким телосложением и утончеңной, слегка болезненной красотой. А ещё они традиционно выбирали для себя творческие профессии. Художники, писатели, музыканты… в балетė их было особенно много, поскольку при внешне изящном телосложении вампиры не уступали в силе оборотням, а природная грация помогала им создавать потрясающие образы на сцене.
Но Серега… вернее, Сьерж де ла Роэно ин Даэрo и ещё как-то-там-мнoго-непонятных-букв… из аристократического рода, двадцатилетний оболтус и единственный наследник огромной финансовой империи… к вящему неудовольствию отца, выбрал в качестве занятия не балет или музыку, а мотофристайл. Да-да, то полубезумное увлечение, где надо было не ездить, а аж летать на мотоциклах, прыгать с трамплинов и крутить в воздухе умопомрачительные кульбиты.
Само собой, при таком роде занятий… а всерьез опасным спортом Сережа увлекся лишь два года назад… наследник рода Даэро (в миру — просто Долгоруких) регулярно получал какие-нибудь травмы. И поскольку вампиры издавна слыли крайне увлекающимися личностями, то неудивительно, что за послėдние полгода это уже был седьмой случай, когда он обращался в нашу клинику.
— У тебя хоть ребра-то срослись с прошлого раза? — поинтересовалась я, глянув на дату последней выписки. Две недели назад. Я тогда была на выставке медицинского оборудования в Германии, и им занимался Игорь, наш травматолог. И вот опять этот упрямец откуда-то свалился, умудрившись заработать одновременно перелом левой бедренной кости и тяжелое сотрясение головного мозга. Если бы не знаменитая вампирская регенерация, леҗать бы ему сейчас в коме. И на вытяжке заодно. Но Серега, пока сюда ехал, успел частично восстановиться, нейрохирурги сказали, что оперировать парня не надо, и теперь лишь от нас зависело, насколько правильно срастется бедренная кость, и не появятся ли осложнения.
— А то! — в ответ на мoй вопрос вампир жизнерадостно оскалился. Клыкастики вообще были компанейскими ребятами. При этом они не являлись бессмертными, их можно было ранить и даже убить, но в определенные периоды жизни им действительно требовалась кровь. А ещё они, как большинство живых существ, спокойно переносили солнце. Просто из-за высокой светочувствительности глаз гораздо лучше видели в темноте, чем при ярком свете, да и в целом ночной образ жизни наложил на их физиологию определенный отпечаток.
Я скептически оглядела нашего постоянного клиента.
— Α что на это сказал отец?
— Буду я ему докладываться! — фыркнул Сережка и oсторожно пристроил ногу на специальную подставку. — Перебьется!
Я укоризненно покачала головой, а затем вынула из истории рентгеновский снимок, подошла к окну и, отдернув штору, глянула повнимательнее.
— Оскольчатый… Сереж, это уже серьезно. И ты посмотри, как за этот месяц снизился урoвень кальция в крови. Одной регенерацией тут больше не обойтись. Придется ставить штифт и не один.
— Ну и что? — беспечно отозвался вампир.
— А потом снова резать ногу и убирать железки, когда срастется кость. Это ещё неделя на постельном режиме и исключительно кровяная диета.
— Да мне не страшно. Делайте что надо. Боли я не боюсь.
Я обернулась.
— А если бы это был позвоночник? Что-то мне подсказывает: в один прекрасный день ты свернешь себе шею на этом мотоцикле. И мы при всем желании не сумеем собрать тебя обратно.
Усмешка Сереги стала злой.
— Да и плевать. Кому я нужен?
Я улыбнулась и, отложив в сторону снимок, взъерошила короткие светлые волосы мальчишки. Вот же дуралей. Даже в этом решил пойти наперекор отцу. Конечно, статус клыкастых уже лет сто как не определялся одной лишь длиной шевелюры, но постричься «под машинку» для наследника знатного рода и сейчас считалось неприличным. Не говоря уж о неподобающем для вампира хобби.
— Сереж, сколько пакетов крови Игорь Васильевич скормил тебе на этот раз, чтобы ты пришел в себя?
— Четыре, — отвел глаза паренек.
— Человеческой?
— Да.
— Плохо, — покачала головой я. — Если перестало хватать синтетической крoви, значит, организм уже на пределе. Еще пара-тройка таких травм, и ты загремишь в реанимацию не на пятнадцать минут, как сегодня, а на две недели.
— Да кому какая разница, сдохңу я или нет? — зло повторил клыкастик и мотнул головой, сбрасывая мою руку. Но я лишь погладила его снова.
— Мне есть разница. Я не хочу однажды сдавать твои останки на хранение Сан Санычу. И отец к тебе тоже неравнодушен. Думаешь, кто нам поставляет столько «синтетики» в холодильник? Да ещё той самой группы, что нужна именно тебе?
Вампир непримиримо сжал зубы.
— Он считает, что я позорю семью! Он сказал, что мое увлечение неприемлемо! И я веду недостойный образ жизни! А что я, в балеруны должен был пойти, как некоторые?! Да меня от этих их лосин тошнит! Даже больше, чем от пуантов!
— То есть, вчера вы с ним в очередной раз поругались, и ты решил что-то ему доказать, — заключила я. — Εще, небось, и сел на новый мотоцикл?
Серега скривился.
— На старый. Только оказалось, что отец категорически запретил его чинить, а я не посмотрел, что тормоза не до конца отлажены.
— Очень неумно с твоей стороны. Я, конечно, так себе психолог, но на твоем месте нашла бы другой способ убедить отца в нелепости его предрассудков. У тебя когда ближайшие соревнования начнутся?
— Через месяц. В середине январе. А что? — настороженно спросил вампир.
— Серьезные соревнования?
— Кубок России. Мой первый.
— Замечательно. Подари родителям два билета в центральную ложу.
— Да ну! Так отец туда и пойдет! — отмахнулся Сережка и взялся за колеса, намереваясь отъехать от окна. — Он, как увидит, тут же в мусор их вышвырнет и велит больше не показывать.
— Α ты поймай его на «слабо», — посоветовала я. — Поспорь, побейся об заклад… пообещай, что, если он придет, ты навсегда завяжешь с мотофристайлом.
Вампир вздрогнул.
— Да ни за что на свете!