-А, а, а! Помогите! – заорала она, с ужасом взирая на окровавленный труп, на котором все так же продолжала сидеть.
Ее скрутил приступ тошноты. Все силы вдруг покинули ее. Голова закружилась. Она медленно сползла на землю и, наверное, потеряла бы сознание, если бы не услышала знакомый голос.
-Телла!
Дверь открылась. На пороге стоял живой и невредимый Сьян тер Мирроур.
-Сьян! Сьян, ты жив! Сьян…- сама не своя, всхлипывая восклицала Телла. Она с трудом, но все же поднялась на ноги и, расправив окровавленное платье, двинулась навстречу, вытирая лицо, оставляя на щеках багровые разводы слез вперемежку с кровью.
Сьян сбежал по ступенькам, проскользнул мимо раскинувшей объятья Теллы и подошел к убитому барону. Рядом с трупом он поежился, словно от холода. В воздухе, как темные снежинки, медленно таяли хлопья тьмы.
-Всемогущий чародей…- пробормотал Сьян.
-Я не хотела…правда, Сьян. Я не хотела! Ты веришь мне? Я…не знаю, что на меня нашло…Сьян! Самое главное, что ты жив! Я думала…Мы все думали, ты…что он…
Бессвязное бормотание Теллы прервал громкий хлопок. Дом некроманта вздрогнул, из окна третьего этажа повалил дым. Телла завизжала и вцепилась в Сьяна. Загудел темный вихрь и из него, сверкая изумрудными глазами, появилась высокая фигура в балахоне.
-Я ссс…смотрю ты неплохо разз-влекаешшшься, господин адвокат, - низким голосом прошипел темный инквизитор, – одним движением руки отшвыривая Теллу в сторону и делая шаг к Сьяну. От Инквизитора пахло смертью и тьмой.
-Какой хорошшенький мальчик! Иди же ко мне…
Дождь закончился, тучи слегка расступились, выплевывая горошины звезд. Сонные цветы стряхивали капли, выдыхая дурманящую летнюю свежесть. У Эшреда кружилась голова. Сияна даже под мороком юноши выглядела соблазнительно. Морок мерцал, просвечивая женственные формы. Морок сводил с ума. Почему она не в его постели?
-Почему я вечно должен бегать за тобой? Почему тебя ни на минуту нельзя оставить?!
Голос Эшреда грохотал, как гром, пугая ночных пичужек в темном саду. Он был в ярости. Ему хотелось броситься на Сияну и сжать ее сильно-сильно – то ли задушить, то ли залюбить до смерти. На лбу выступил пот. В балахоне стало жарко. Он тяжело дышал, словно после марафонного бега. Скинув балахон, он стянул мокрую от пота сорочку и швырнул ее под ноги. Сьян сделал шаг назад и едва не споткнулся об окровавленный труп.
-Господин Инквизитор, вам плохо? – спросила Сияна, отметив восковую бледность щек, плотно сжатые посеревшие губы и стиснутые словно от зубной боли скулы. – У вас дом говорит. – нерешительно добавила она, кивнув на вырывающееся из окна пламя.
-Я тоже горю. – усмехнулся Эшред, подходя к Сияне. - Пока ты обжимаешься здесь с этой потаскухой…
-Да как вы смеете! – заорала пришедшая в себя Телла. – Я его невеста, между прочим!
Телла бросилась вперед, намереваясь грудью закрыть любимого. Инквизитор провел по воздуху ладонью. Телла схватилась за горло, выпучила глаза, хватая ртом воздух, она беспомощно замычала.
-Телла! – закричал Сьян.
-Ей уже не помочь, мой сладкий адвокат.
Инквизитор крепко ухватил Сьяна за плечи, сдавил их посильнее, опустошая резерв, стягивая морок, как помятую бумагу, разрывая сорочку, жадно нащупывая губы,.. Его руки скользили по телу, как две холодные змеи. Каждое прикосновение, как укус, отравляло, и она все сильнее ощущала зловонное дыхание мертвой магии.
-Пустите! Прекратите! Не надо! Пожалуйста…- взмолилась Сияна.
-Пустить? Чтобы ты опять убежала от меня? О, нет, я теперь никогда тебя не отпущу…Я так хочу тебя…Ты сводишь меня с ума…Ты даже не прдставляешь, что ты со мной делаешь, девочка!
-Вы…вы не в себе…Я чувствую запах смерти…
Некромант ее не слышал, он повалил ее на влажную траву, впиваясь губами в ее губы, покрывая поцелуями ее лицо, заламывая руки, которыми она жалко пыталась отбиться, за голову. Сияна попыталась увернуться от его поцелуев. И встретилась с остеклевшими глазами барона, лежащего в нескольких сантиметрах от нее. Его исцарапанное лицо, казалось, ухмылялось и радовалось, что скоро на этой дорожке будет на один труп больше.
Поцелуи ранили, поцелуи жгли, спускаясь все ниже, поцелуи высасывали магию, и сил становилось все меньше. Но вместе с этим сквозь боль, как упрямый росток сквозь камень, просыпалось желание. Тело чувствовало по своим законам, и, когда губы некроманта, скользнул ниже живота, ее ягодицы напряглись, и, поощряя, качнулись навстречу языку, прокладывающему влажную дорожку все ниже и ниже…