Кошелек вновь опустел, настроение окончательно упало, вампирша куда-то пропала, я в шоке в окружении сотен пестрых нарядов, а солнце устало катилось с горизонта.
***
Ночью не удалось найти желающих составить мне компанию в лесу. Наверное, не стоило выпрыгивать из-за угла, вцепляться в локти незнакомых мужчин, улыбаться и просить помощи в одном деликатном вопросе. Зеленые лохмы, круги под глазами, оскал и природная худоба, подчеркнутая черным платьем, не делала меня эталоном красоты. А уж зеленая кожа наводила на определенные мысли. Загулявшие и попавшие ко мне в руки слуги с криком «зомби!», «ведьма!», «упырь!» или даже «вомпыр!» убегали прочь. В моих цепких руках оставались оторванные рукава (хорошо хоть, не оторванные руки).
На завтрак плелась, как умертвие в склеп: изучаю взглядом пол и тереблю в руках коллекцию оторванных рукавов. У слуг замка скоро войдет в моду носить: женщинам – кроличьи уши, а мужчинам – один рукав. Да я – законодатель моды!
И этот законодатель пришел сожрать последний завтрак, перед тем, как с ним в лес пойдет Сема. Интересно, а если снова накормить его мухоморами, это его насколько нейтрализует?
Конкурентки сидели за столом, при каждой имелся помощник. Все помощники с виду бывалые охотники, только у Шахерезады какой-то старик, напоминающий отшельника в мантии. У всех нашлись по-своему опытные специалисты, а у меня господин несчастный случай, который весьма уверенно сидел рядом и будто говорил: «Со мною не соскучишься!»
Чувство юмора, видать, передалось ему от батюшки, который сразу после завтрака широким жестом указал на ворота в лес. Указал на новое правило: «Выйти из леса нельзя, пока не найдешь все необходимое и не сготовишь достойное кушанье. Готовить можно лишь из того, что найдешь. И только в лесу». Всем выдали ножи, лукошки и сковородки – походный набор.
Наученные горьким опытом, бабы оделись куда более подобающе для лесной прогулки и не побрезговали взять с собой оружие. Шахерезада, вместе со своим помощником, первая исчезла в лесной глуши, оседлав расписной ковер. Следом за ней, поглаживая ствол мушкета, ушла и Марья Моревна, ее повел бывалого вида мужик. Взгляд этой женщины повествовал о случайных выстрелах в тушку соперниц и о блюдах из такой добычи. Рапунцель, оказавшись на улице, упиралась осликом, но нанятый Русланом помощник легко сгрузил принцессу на плечо и уволок сквозь кусты, не дав той и охнуть. И лишь Иван расцеловал свое умертвие (о, боже!) в обе щеки, отдавая ее гроб на колесиках заросшему и одноглазому охотнику, который (надо же!) ни капельки не удивился и удалился в лес с необычным грузом.
Стою у входа в лес. Оглядываюсь на Сему. Вздыхаю и набираю в легкие побольше воздуха. Говорят «не свисти – денег не будет», но мне с неожиданными закидонами Чхеневитчен их и так не грозит (отдам ее Красе), сейчас в карманах пусто, а помимо Семиона нужен кто-то понадежнее.
На свист, лишивший слуха части зрителей, из замка выбежал драконо-крокодил Люци, который улыбался во все зубы и весело перебирал лапами, стараясь как можно быстрее прибежать на зов. Завидев его, слуги, принцы и царь синхронно развернулись и исчезли в обратном направлении. Забавно, но на свист прибежал и Агнец. Коняга меланхолично вышел из конюшни, убедился, что затевается нечто веселое, пофыркал и подтрусил к нашей разношерстной компании.
Надо отдать Семе должное: пока мой дракон, улыбаясь, бежал, он только слегка побледнел. А когда прибежал, лишь сглотнул. Видать, привыкает.
В лес мы вошли верхом – я на драконе, жених на коне. И с надеждой поскорее поймать нечто «эдакое» и приготовить из него нечто «такооое».
***
— А кого ловить будем? — нарушил молчание младший кандидат на трон и проводил взглядом лесную лягушку. Земноводное истерично квакнуло, замолкло и утопло в луже.
Отвечать в тот момент не хотелось, я боролась со слишком узкой юбкой, в которой было неудобно сидеть в раскорячку на бескрылом откормленном драконе, а если по-дамски сидеть – соскальзываю. Кстати, а чего это он так растолстел? Жертвы ему там приносили, что ли? Или кормили до состояния пищевой комы?
Хм…
Жирный, большой, дракон…
Ход моих мыслей высветился на лице и их прочитал Семион, который тоже начал рассматривать крокодила-дракона с гастрономической точки зрения. Даже конь покосился с нездоровой ухмылкой на морде.
Люци все понял. Встал на дыбы, скинул алчную меня на землю и (черт подери!) побежал на задних лапах через лес, ловко юркнув в овраг.