Обычно ведьмы сами создают себе зверя для имиджа. Дракона там, волка верхового или еще какую неведомую тварь. Вот и я рискнула. Собрала тучу редких компонентов, выпросила у более удачливых коллег яйцо размером с голову и начала эксперимент. Результат вышел слегка странный. Делала-то я дракона, а вышел вот этот зверь: четыре толстые лапы, гибкое длинное тело с полоской хребта, длинный-предлинный хвост с одной стороны туловища и плоская зубастая пасть с другой. Если бы оно не дышало огнем, я бы решила, что полностью оплошала. Жаль только с мечтой о полетах на зубастой твари пришлось распрощаться, у «жеребца» не оказалось крыльев. Зато зубы как у некоторых самых страшных монстров! А это – плюс, скажите?
Принц смотрел на «скакуна» и мои попытки пристегнуть к нему повозку с вещами с таким ужасом, что, казалось, в любую минуту ноги унесут его прочь от сомнительной кандидатки в невесты, и он уже не вернется. Но принц стоял, в отличие от его коня, который упал в обморок.
Впервые вижу, как кони падают в обморок!
— Кстати, женишок, а как тебя зовут?
— Семион!
— Что ж, Сема, приятно познакомиться.
— А вас?
Ох, мое имя – моя беда. Чем думала мама? Такое имя для имиджа ведьмы – позор! Не удивительно, что местные меня совсем не боятся.
— Милада.
— Что ж, Мила, рад знакомству, — ответно улыбнулся принц Сема.
А он хам! Думаю, поладим.
Глава 3. Дураки и дороги
Глава 3. Дураки и дороги
Последний раз путешествовала два года назад, за чертову гору на шабаш. Туда мои коллеги прилетали-приползали-прибегали-приезжали, на чем могли. Фантазия у баб в конусовидных шляпах богата на выдумки. Например, кому еще придет в голову использовать лабораторных голубей, и обратить их в башмаки с крылышками. Зачем? Для полета. А что еще с ними делать, если эти башмаки курлычут и машут крыльями? Или заколдовать ступу (чан, мусорное ведро, ночной горшок) для аналогичного способа передвижения, а метлу пристроить под руль – слабо? А ведьмам нет! Самые неоригинальные прилетают на драконах – много пафоса, минимум магии. А самые никчемные пользуются деревенским скотом.
Хотя это дело вкуса. Вот помню, одна пухленькая особа ездила на свиньях. Думаете, эту пышку кто-нибудь дразнил? Да ее как чумы боялись! «Черная свиноматка» каннибалка, как и ее милые розовые хрюшки. Ужас! Благо, подобной чернухи среди моих коллег немного. То ли дар подрастерялся, то ли на садисток рыцарь нашелся.
С такими мыслями я и ехала на спине дракона. Да-да, драконы нынче существа неоригинальные, но, повторюсь, создавался он с целью полета. Жаль не вышло. На это «не вышло» уже минут двадцать пялились конь и принц, шедшие на приличном расстоянии от пасти и хвоста. Осмелели они не сразу, но все-таки поехали рядом.
— Это же крокодил! — осенило принца с деревенским именем Сема.
— Дракон, — привычно поправила я.
Все коллеги, только увидев мою зверушку, были убеждены в ее болотном происхождении. И поправлять ошибку их недосмотра стало привычкой. Самых упертых приходилось потом расколдовывать.
— Но у него пасть как у крокодила, тело как у крокодила и хвост как у крокодила! — настаивал парень. Конь кивнул, поддакивая словам хозяина.
Ну что ж, а крокодилы так могут?
— Плюнь в них, Люци!
Кракод… то есть мой дракон сделал, как и просила – плюнул шаром огня в болтунов.
— Итак, — с плохо скрываемым злорадством, — кто это?
— Дракон…
Спорить с женщиной себе дороже. Эту вечную истину поняли поменявший масть бывший белый конь и Семион, выдыхающий черное облачко гари.
Даже интересно стало, как такой душка смог дожить до своего возраста в королевском серпентарии. Понятное дело, опекали его не только нянюшки, но и учили разным наукам. Вот, даже мутанта-крокодила признал. Но что-то не вяжется во всей этой истории. Слишком этот Сема простой, домашний такой. И раз родственнички хотят его убрать, почему не сделали этого раньше?
Я не люблю, когда со мной пытаются темнить. Мамка моя хорошо натаскала на ложь. Особенно мужскую. Пожалуй, то была основная причина моего затруднительного окольцовывания. Обычные-то деревенские девушки уже в шестнадцать имели в каждой руке по младенцу. Желающие-то находились, и порой не простой крови, но судьба их печальна: ловила на лжи и кидала что позабористей. Последний ушел с раздувшимся языком на лягушачьих лапках. В его стране они вроде ценятся, так что не пропадет.