Ответ уже ясен, хотя я и не понимаю, как она все провернула.
— Магия? — с сомнением ответила я.
— Именно, – кашлянула и шире улыбнулась русоволосая ведьма. — Ее нельзя отнять целиком. Внутри всегда останется малый запас, пропитывающий каждую клетку тела. Его-то я и использовала!
Остальную часть она пробубнила:
— …А еще воду, минералы, кровь и … нехило было бы пожрать. Короче, — возвращая голосу звонкость, — они слушаются меня в этом антимагическом пространстве, так как являются частью моего тела!
Я уже говорила: моя подруга гений!
— Ты невероятна.
— Знаю!
— А я так могу?
— А ты хочешь?
— Нет!
— То-то же, — усмехнулась Краса.
Одна крыса вернулась и приволокла гвоздь. Удивительно, что наше копание в замке никто не услышал, впрочем, вскрыть его нам так и не удалось. С трудом крыса смогла приволочь метлу. И на кой метла, если я магии лишена? Махаться с вооружёнными мечами мужиками?!
— Чего мы ждем? — не вытерпела я.
— Помощи. Сами крысы нас спасти не могут. Потому я послала их за теми, кому это по силам.
— За крысами? — с сомнением.
— Неа, за твоим женихом.
Подозрение на её слабоумие отразилось на моем лице. Но не успела я озвучить свои сомнения, как послышались шаги. В этот раз не из ритуального зала, а с обратной стороны коридора. Шаги слышались все ближе.
Не может быть! Неужели Сема действительно пришел нас спасти?! Уже ожидая увидеть суженного, представший перед решёткой человек вызвал волну недовольства, а еще через секунду – страх.
Перед нашей тюрьмой стоял Руслан, и он держал обнаженный меч. Выражение лица мужчины само отвечало на вопрос о цели его прихода. Он достал из кармана ключ и молча потянулся к замку. Не сговариваясь, я и Краса бросились в угол камеры. Она взяла на вооружение ведро, я метлу. Нас ждал бой за жизнь.
Дверь открылась со скрипом, и в камеру вошел пугающий убийца с козлиной бородкой. Встал перед слабыми женщинами, не обладающими физическими силами и магией (временно), вооруженными как коридорные уборщицы. Удалось подавить крик нарастающей паники и попытаться потянуть время разговором:
— Ты не похож на послушного сына, — голос дрожал. — Поясни, перед смертью, причину сорвать планы отца. А то знаешь, умирать, не зная за что, весьма обидно.
Руки дрожали, но держали метлу перед собой, как последнюю линию защиты – слабую преграду для меча.
— Тянешь время? — догадался он.
Черт!
— Жить как-то хочется, — королева крыс спрятала одну руку в карман, собираясь вытащить оттуда нечто. Вот уж кто готов к любым вывертам судьбы! Похоже, принц тоже это заметил, так как предложил ей:
— Меня интересует лишь зеленая ведьма. Если не будешь ее защищать, я выведу тебя.
Неожиданное предложение чуть не заставило Красу выронить ведро.
У меня тоже появился закономерный вопрос. Почему Руслан хочет убить только меня?
Мы переглянулись. Я кивнула. Косясь на Руслана, подруга обняла меня, незаметно положив мне в руку пушистый комочек, который тут же побежал по руке и спрятался в моих волосах.
— Выпусти ее, — потребовала я, не отпуская из объятий подругу. — Пусть уйдет.
Он нахмурился, но кивнул.
Шуту ясно, без него она не выйдет из тайника. На выходе замок крови!
Подруга медленно пошла на встречу к Руслану. Обошла его и оказалась позади мужчины. Принц предусмотрительно держал меч в ее сторону, ожидая, когда повелительница крыс выйдет из камеры. А затем повернулся ко мне.
Жизнь пролетела перед глазами. Меч скользнул в миллиметре от горла – спасло резкое падение. Прятавшаяся в волосах крыса выскочила из укрытия и вцепилась Руслану в нос. Вернувшаяся Краса надела на голову принца ведро. Я ударила его по ногам. Он упал, взмахнув мечом и чуть не лишив меня глаза.
Дали деру из камеры. Но вот незадача: по коридору шел принц Никита, и он торопился, а за ним десять стражей. Увидел нас – и прибавил ходу. Ругнувшись, мы побежали в ритуальный зал. А больше некуда было бежать!
За нами послышалась возня, принцы разбирались друг с другом.
В зале мы опять оказались не первыми, тут уже пребывало достаточно народа. Король с Шахерезадой стояли чуть в отдалении от алтаря. Иван держал вырывающуюся и рыдающую Рапунцель, приковывая ту к алтарю. У ног Ивана лежала его невеста – Немертвая Гробыня. С нашего места не видно, мертва она или спала.