— Сожалею, ирия Дарина, но два дня назад я закрыл последнюю вакансию поисковика в моем управлении, — мягким, мурлыкающим баритоном выдал оборотень, выпуская клуб ароматного дыма.
У меня задрожали губы. Ну вот как так? Расспрашивал, внимательно слушал и знал, что откажет? Зачем только дал надежду? Не удержавшись, тихо всхлипнула, чувствуя, как по щеке сползает первая слезинка.
— Не огорчайтесь так, ирия, — глухо, будто через пуховое одеяло, донесся до меня голос барса. — Южный район — не лучшее место для начала карьеры. Попытайте счастья в Восточном управлении, я слышал, им требовались нюхачи… я хотел сказать, поисковики.
— Да была я там, — всхлипнула я еще раз. — И в Центральном, и в Северном, и в Восточном, и в Западном. Все отказали. Да, я только в этом году закончила академию, да, у меня нет опыта и стажа, да, я не самая сильная ведьма, еще и полукровка, но никто не захотел дать мне даже крохотного шанса.
— Впервые вижу, чтобы ведьма так рвалась в поисковики, — хмыкнул барс, протягивая мне бумажную салфетку. — Не плачьте, ирия, красные глаза не украшают женщину.
Эта небрежно брошенная фраза стала последней каплей. Да какая теперь разница, что он обо мне подумает? Можно и разрыдаться, а заодно попробовать надавить на жалость.
— А я больше ничего не умею, — добавив в голос протяжно-гнусавых ноток, я приложила салфетку к глазам. — Нам говорили, что в управлениях магполиции всегда требуются ведьмы, что мы востребованы, мы нужны столице. Я так надеялась, что это правда… В ведьминский Ковен меня не примут, слишком слабая. А больше ведьм нигде не жалуют. Отец мечтал, чтобы я стала поисковиком, так хотела выполнить его последнюю волю…
Накрутив себя окончательно, я разрыдалась в голос. Салфетка моментально промокла. Барс поднялся из-за стола и вышел в смежный кабинет. Ну все, начальник Южного управления магполиции удрал подальше от истерички. Однако он вернулся буквально через полминуты, неся в руках большую чашку. Протянул ее мне. Амулет на запястье не среагировал, яда в чашке не было, поэтому я благодарно приняла ее и отхлебнула янтарно-коричневую жидкость. Горло обожгло жидким огнем. Я поперхнулась и едва не выронила чашку, жадно хватая воздух ртом.
— Я думала, это чай, — возмущенно просипела я, когда способность говорить вернулась.
— Ирия Дарина, — укоризненно покачал головой барс, — разве мог я предложить даме в вашем состоянии чай? Это чистейший коньяк. Видите, какой действенный способ? Вот вы уже и успокоились. Еще глоточек?
— Нет-нет, благодарю, — отказалась я и поставила чашку на край стола.
— Так значит, вы сирота, — задумчиво уточнил начальник Южного управления. Получив утвердительный кивок, продолжил: — И хотите остаться в Блесендоре?
— Меня нигде не ждут, — опустив глаза, смиренно произнесла я. — А в столице больше шансов проявить себя.
— Категорически не согласен с вами, ирия, — усмехнулся оборотень. — Но могу помочь. Если вы, разумеется, тверды в своем решении.
— Да, — уверенно кивнула я.
Барс придвинул к себе телефон и набрал номер.
— Скай, так и знал, что ты еще на работе, — довольно заявил он в трубку. — Скажи, тебе еще нужен поисковик? Да, как раз сейчас у меня сидит отличный кандидат. Диплом в наличии, знания присутствуют, а опыт дело наживное. Да. Да. Нет. — Он отодвинул яростно завопившую трубку подальше от уха, пережидая волну возмущения собеседника, а после холодно бросил: — Решать тебе. Если возле твоего управления стоит очередь желающих, я позвоню Арену. Что? Уже выезжаешь? Жду.
Он положил трубку и взглянул на меня. Потянулся в кресле, разминая спину, и мурлыкнул таким же мягким тоном, как в начале разговора:
— Ваш будущий начальник, ирия, уже мчится сюда. Хотите чаю? На этот раз без сюрпризов.
В желтых глазах оборотня было что-то пакостно-довольное, и я искренне надеялась, что это выражение относится не ко мне. Интуиция молчала, но от чая я на всякий случай отказалась. Сходила в уборную, привела себя в порядок, с сожалением потратив часть силы на устранение последствий рыданий, и вернулась в кабинет барса. Ждать будущее начальство.
Рабочий день уже час как закончился. Я слышала, как изредка в коридоре хлопали двери, как переговаривались последние уходящие домой следователи. Барс разбирал стопку бумаг, появившуюся на столе за время моего отсутствия, и на меня внимания больше не обращал. Не выгнал в приемную — и то хорошо. От документов он оторвался лишь на секунду, когда посреди кабинета возникла ярко-голубая рамка портала, и то лишь для того, чтобы недовольно бросить шагнувшему из нее высокому блондину: