Рэймонд его опередил. Парень ловким движением руки достал из под балахона артефакт в форме шарика и кинул мужчине под ноги. Стражника окутало дымкой, а в следующее мгновение он застыл.
— У нас минуты три на то, чтобы смыться, — коротко определил он, огибая прилавок.
Я схватила фолиант, и зашагала следом.
— Не жалко? — кивнул в сторону толстой книги Рэймонд, переступая порог.
— Жалко, — не стала спорить я, — но безопасней будет его уничтожить. После того, как стража поймет, что мы тут побывали, они точно устроят повторную проверку и снова перевернут все верх дном. Да, у них есть мои записи заказов, но сам понимаешь, здесь гораздо больше информации. Так безопасней, — повторила я, и вышла с фолиантом из помещения.
Книга рассыпалась за считанные мгновения, и в моих руках осталась лишь горстка пепла. Я не без доли сожаления смотрела на самоуничтожающуюся реликвию бабушки. Надо было уходить.
Мы буквально побежали в сторону леса. На рассвете он уже не выглядел таким мрачным: через ветвистые кроны деревьев просматривало яркое солнышко, окрашивая небо в розово-оранжевые теплые оттенки. Где-то раздавалось чириканье ранних птиц. Под ногами всё еще хлюпал мокрый от ночного ливня мох, а капельки не успели высохнуть и переливались на листочках низкорослых растений.
Когда мы остановились в чаще, я обернулась, чтобы еще раз посмотреть на лавку. К зданию подбегали уже несколько стражников. Н-да, надеюсь, когда все закончится, я действительно смогу сюда вернуться и все восстановить.
— Держи, — выдергивая меня из мыслей, Рэймонд протянул мне небольшую серебряную округлую вещицу, с ярким синим камушком внутри.
Я уже привычно прижалась к парню, сжала артефакт в кулак, и нас поглотил телепорт.
Глава 5
В просторной светлой комнате нежно-розовых оттенков находилось двое. Большие стрельчатые окна во всю высоту стен заливало яркое солнце, а полупрозрачный тюль вовсе не мешал проникать свету внутрь помещения. Вся мебель была выполнена из дорогого белого дерева, а на туалетном столике беспорядочно лежали женские вещички, кулончики и браслетики.
Девушки забрались на большую кровать, застеленную мягким малиновым пледом и сидели с закрытыми глазами в позе лотоса, держась за руки.
Одна из них выглядела максимально расслабленной, могло даже показаться, что она в трансе. Другая же, напротив, сидела явно сосредоточенная, лицо было напряжено, губы сжались в тонкую линию. Так продолжалось уже на протяжении сорока минут: барышни сидели неподвижно.
— Готово, — нарушая абсолютную тишину, с усталостью вздохнула одна из особ. — Да, Лиззи, пришлось, конечно, повозиться. Но результатом я довольна. Пора заявляться на повышение квалификации.
— Мою ауру теперь не считать? — вторая слезла с кровати и потянулась, разминая затекшие в процессе ритуала мышцы.
— Так это не работает, — девушка откинула блондинистые волосы назад и откинулась на подушку. — Я просто замаскировала твою ауру под обычного среднестатистического мага. Будешь на празднике Грэйносса изображать из себя какую-нибудь неизвестную рестораторшу из глуши, приехавшую поглазеть на великих людей.
Элизабет поморщилась. Девушка любила роскошь, любила внимание, и ей дико не нравилось происходящее. И ещё меньше хотелось изображать сельскую простушку.
— Подруга, я знаю, что тебе это не по душе. Но, Лиззи, ты же не хочешь повторять судьбу брата.
— Не хочу, — медленно словно эхо повторила магичка. — Но Триша, ты же понимаешь, что все риски берет на себя Аделина. А если наши догадки верны, убийца заявится, а мы не справимся? Не убережем её? Ада ведь может погибнуть.
Триша внимательно посмотрела на черноволосую, наливающую в кружки горячий напиток из кувшина.
— И почему у меня стойкое впечатление, что ты переживаешь не за Лину, а за что-то еще?
Элизабет протянула подруге чашку и недовольно поджала губы.
— Саймон, — произнесла она. — Лина будет с моей аурой, а значит, ему придется крутиться рядом с ней. И мне это совсем не нравится. Какая-то недоделанная ведьмачка проведет весь вечер, демонстрируя гостям себя направо и налево с моим парнем, пока я изображаю невесть кого.
— Брось, это всего на один вечер, — Триша не разделяла переживаний Элизабет. — Ради твоей же безопасности.
— Это единственное, что меня успокаивает. Надеюсь, её замаскируют качественно, и Роберт Винтийский ничего не поймет. Он, конечно, мой дядя, но узнай он, что мы готовим, и вообще о нашем собственном расследовании, четвертует не задумываясь.