— Выставить охрану у каждой двери! Удвоить охрану у основных входов-выходов и у покоев членов правящей династии! Не упускать из виду никого из императорской семьи! Проверять каждого входящего во дворец! Девушек, — император бросил мимолётный взгляд на приехавших из Ямлеза. — тоже ни под каким видом не опускать дальше комнаты одних! Ясно?
— Да. Государь, всё сделаем.
— Свободны.
Когда он замолчал, Анна и Мария несколько испуганно посмотрели на императора. Эдан, дождавшись, когда все уйдут, обернулся к сёстрам.
— Вы тоже идите. Заприте окна и двери, так, чтобы даже сквозняк не пробирался внутрь.
Девушки в ответ кивнули, не смея подать голоса после такой сцены. Эдан был похож на разъярённого льва, готового в любой момент броситься на первого, кто потревожит его.
— Эд-дан, а ты куда? — Анна наконец решилась подать голос, только так тихо, что даже ветер мог заглушить её голос.
— Скоро вернусь, — хмуро отозвался император. Бросив один единственный взгляд на прощание любимой и свояченице, он уверенным тяжёлым шагом направился прямо по коридору до лестницы.
Сёстры разговаривать так и не стали. В такой напряжённой обстановке, это казалось даже преступным. Мария и Анна переглянулись. Язык будто совсем перестал слушаться, так как ни одна, ни вторая не решились нарушить тишину и, обнявшись, направились к своим покоям, каждая вкупе с двумя стражниками, которые остановились и остались стоять по двум сторонам дверей покоев каждой царицы. Во всем дворце воцарилась тишина, нарушаемая лишь стуком каблуков военных и лязгом доспехов.
Глава 7. Запреты
Этим неприятным октябрьским днём даже тёплая душегрейка не спасала от промозглого влажного воздуха. Евдокия остановила коня и начала поправлять шапку и перчатки, оглядываясь по сторонам. Она уже около пяти часов назад выехала за стены столицы. Она соврала по поводу пекаря. Выслушивать его она не стала. Царицу манило одно место. В последний раз она там была четыре года назад.
К вечеру, конь царицы добрался до обрыва. Внизу всё обозримое пространство занимало поле. Посреди него виднелся маленький холмик. Но девушку насторожило то, что земля на нём была разрыта. Евдокия тронула коня галопом. Тот сорвался с места и за пять минут довёз свою всадницу до места. Царица не ошиблась. Холмик и в правду был разрыт. А внизу не было ни тела, ни костей. Ничего, кроме обломков деревянного гроба.
— Странно, — произнесла она. Девушка отлично помнила, что здесь четыре года назад они похоронили Дранга. За это время маг не мог полностью разложиться и превратиться в прах. — Должны же были остаться кости. Дрестар, нам с тобой предстоит долгое путешествие.
Девушка цокнула языком и послала коня вперёд. Она направлялась в ту часть страны, что когда-то принадлежала Дрангу.
Город расширил свои границы. Дома теперь располагались на более широком расстоянии друг от друга. Большинство было сделано из дерева, и к ним прилегали небольшие хозяйственные участки. Некоторые были почти сплошь засажены фруктовыми деревьями: яблоневыми, сливовыми. По улицам бегали ребятишки в холщёвых рубашках, туниках. На девочках помимо этого были и сарафаны. Завидев всадницу, они с интересом оглядывались и останавливались.
Когда же начало темнеть, девушка, наконец, добралась до более старой части города. Там всё было не столь радужно. Вымощенные каменными плитами улицы, дома, — всё было сделано из серого камня. Он хранил всю мрачность и угнетающий страх перед тьмой, которой обладал Дранг. И жители здесь тоже были немного другими: худыми, неприветливыми. Но ничего враждебного в их лицах царица, к своему облегчению, так и не увидела.
Постепенно становилось всё темнее. Людей становилось всё меньше, огни в окнах гасли. А когда на небе показалась луна, царица-императрица выехала ко дворцу. Картина была не из приятных. При ночном освещении он, или точнее, его развалины казались зловещими. От них веяло страхом. Евдокия прищурившись, пыталась разглядеть все детали развалин. Они уже успели порасти мхом. Кое-где даже пробивалась трава и небольшие ростки деревьев, но темнота могла и обмануть взор.
— Госпожа! — раздался сзади возглас. Евдокия вздрогнула и обернулась, на всякий случай, положив руку на эфес меча. — Что Вы здесь делаете в столь поздний час?
Перед царицей стояло два человека в плащах. У одного лицо было сокрыто капюшоном. Второй, говоривший с ней, был стар, с седыми волосами и длинной бородой. В руке оба держали посохи.