Теперь уже Мария засмеялась, вспомнив смотрителя гарема.
— После твоего отъезда, не проходило ни дня, чтобы наш несчастный Суфьян не запричитал, причём по любому поводу: «Эх, ну где же наша светлая госпожа. Несчастный наш гарем, при госпоже Марии он был другим. А госпожа Мария была лучше. А она то, а она сё», тьфу, я думала, что побью его, если бы не его жалостливые глазки.
— Бедный, несчастный наш Суфьян, — застонала Маруся. — Я сразу к нему захотела…
Правда её пыл немного поугас, когда она увидела скептический взгляд Баша. Девушка состроила умоляющий взгляд, давая тем самым понять, что у него повода для ревности нет. Она не подумала, как со стороны могла звучать эта фраза. Баш улыбнулся, покачал головой и продолжил разговор с Эданом. Эсманур с интересом проследила эту игру взглядов, но ничего спросить не успела. В этот момент послышалась беготня, и к царице Анне подбежал маленький мальчик. Влад поцеловал мать в щёку и таким манером поприветствовал и отца, и Баша, и тётю Евдокию. Последней была Мария. Императрица с улыбкой обняла племянника.
— Знакомься, Эсманур, это мой племянник, Великий князь Обена, Владислав. Влад, это твоя тётя Эсманур.
— Здасьте, — произнёс мальчик, очаровательно покраснев.
— Привет, — улыбнулась девушка. — ты такой взрослый. Я думала он младше, — она перевела взгляд на Марию. — Ему ведь три года?
— Да, три года. Просто в Обене дети крупнее, чем в Ямлезе… — пожала плечами царица. Чмокнув князя в щёчку, она опустила его на пол, и он побежал обратно к маме. Варвара, что пришла с ним, уже сидела рядом с Башем, чтобы быть недалеко от своего подопечного.
Мария прикусила губу, понимая, что Эсманур сейчас…
— Слушай, а этот юноша… Тот самый Баш? — тихо спросила турмания, лукаво усмехнувшись. Маруся удивлённо округлила глаза.
— Откуда такие познания? Хотя… Ладно, можешь не отвечать. София, да?
— Молодец! Так что?
Мария вздохнула, спрятав лицо в ладони. А она так хотела сохранить этот секрет хотя бы до Дня рождения. А так… скорее всего, София всё узнает ещё до того, как Эсманур вернётся на родину, и тогда от писем не будет отбоя, а несчастному Восточному придётся забыть про отдых причём надолго.
— Да, это тот самый Баш. И да, мы помирились. И что дальше?
— Да так, — пожала плечами турмания, как ни в чём не бывало отпивая из бокала. Мария тяжело вздохнула. Уж она-то отлично знала, что Эсманур не станет оставлять это просто так, так что… Надо бы сообщить Восточному, что у него будет тяжёлая неделя…
Прошла ещё неделя. Настало тринадцатое число. Но вот вместо веселья, было вот что…
В три часа дня дверь в покои императрицы Евдокии громко хлопнула. Анна, Эдан и сама хозяйка комнаты подняли головы на вошедшего Баша. Он был очень хмурый.
— Ну как? — средняя императрица вопросительно посмотрела на юношу. Тот лишь покачал головой, устало потёр глаза.
— Лежит и вообще ни с кем не разговаривает. У меня уже просто фантазии не хватает, каким образом её вернуть в прежнее состояние, — юноша рухнул в кресло напротив старшей царицы и закрыл глаза. — С ней сейчас Эсманур.
— И чего она так? У меня не было такой хандры перед девятнадцатилетием, — задумчиво произнесла Евдокия.
— Дусь, ну ты же самая старшая. Согласись, тебе не настолько критично осознавать, что ты уходишь из возраста юности, — улыбнулась Анна.
— Да, ну и что?
— А то. Мария привыкла к тому, что она самая младшая в семье и, следовательно, привыкла чувствовать себя ребёнком.
Эдан удивлённо взглянул на супругу, как собственно и остальные.
— И с каких это пор ты стала такой рассудительно? — Евдокия удивлённо переглянулась с свояком и принцем.
— Сама не знаю, — спокойно ответила та, вновь углубляясь в созерцание строчек книги, которую читала до этого. Комната снова погрузилась в неприятную и тягучую тишину, которая больше угнетала, чем давала спокойно подумать.
Хандра младшей императрицы развивалась в течение пяти дней. Причём чем дальше, тем сильнее. На самом деле её угнетал не столько возраст (шутка сказать, целых девятнадцать лет!), сколько тот факт, что время так быстро пролетело. Вроде бы только вчера она вернулась с сёстрами из мира без магии, а тут, на тебе, уже девятнадцать лет. Куда делись те пять лет, а? Во-от… И как раз об этом она наконец рассказала Эсманур, которая после часовой беседы, всё-таки смогла выудить из подруги эти слова. Выслушав исповедь, турмания ласково улыбнулась царице. Маленький Силф, которого она так и не увидела в первый день своего пребывания в Тэр-Авене, ласково тёрся о руку обенки.
— И всё?