По толпе прокатились смешки. Ответом на речь Галины стало то, что разошлись все, кроме усатого мужчины. Постояв ещё с минуту, он оглянулся, махнул рукой и тоже отправился восвояси.
Хоть и разрешилось всё мирно, настроение у ведьмы было гадким. В последние дни у неё вообще частенько случалось гадкое настроение из-за медальона, подавляющего магию. Пусть Галина и не носила его всё время, но только в нём она могла работать с проклятым гримуаром, а работать надо было много и быстро. Вот и сейчас стоило бы засесть за переписывание неизвестных ведьмам заклинаний, но с таким настроением любая работа как каторга.
Ведьме больше всего на свете хотелось превратить Астру в человека и заставить работать вместо себя, но, к несчастью, это было невозможно. Как обезьяна, фамильяр могла писать, но моторику обезьяны не сравнить с моторикой человека, а записи нужно было потом ещё и разобрать.
— Я так понимаю, планы меняются, — разрушила раздумья Галины Астра.
— Нет уж, пойдём поработаем. Только в этот раз ты даже из подвала не выйдешь, пока снова собакой не станешь.
Уже в подвале ведьма коснулась лба собаки. Собачий облик стёк с Астры, словно его смыли водой. Молодая самка шимпанзе встала с четверенек на ноги, потянулась, почесала живот и подала Галине амулет со стола. Тяжело вздохнув, женщина надела цепочку с кулоном и достала из стола чудной деревянный ящик, весь изукрашенный резьбой.
Ящик служил сейфом для магических предметов и отлично подходил для хранения проклятого гримуара. Без такой защиты Галине пришлось бы носить амулет постоянно, и неизвестно, как бы гримуар влиял на дом, участок и других людей, бывающих в у ведьмы в гостях. И обезьяний облик Астре был наколдован именно для того, что бы, в случае опасности, ловкие руки шимпанзе могли быстро засунуть гримуар в ящик, обезопасив пространство вокруг.
Фамильяр ведьмы слишком долго была собакой и очень полюбила почёсывание живота. Этим она и занималась в образе обезьяны — чесала свой живот. Галина же работала, щепетильно переписывая и одновременно шифруя ранее скрытые в гримуаре заклинания.
Когда рука уже устала писать, ведьма пометила страницу, на которой остановилась, прикрепив на скрепку кусочек цветной бумаги. Гримуар отправился в деревянный сейф. Свой защитный амулет Галина повесила на крючок над письменным столом и поморщилась, будто подавление магии причиняло ей физическую боль. Астра под тяжёлым взглядом своей хозяйки послушно встала на четвереньки и стряхнула с себя образ обезьяны.
За окном кухни уже сгущались сумерки. Галина заварила себе чай, выложила на блюдце два эклера и сладко потянулась.
— Может, на улице посидим? — спросила собака.
— А пошли! Холодновато, конечно, на улице сидеть, но ты же принесёшь мне плед?
— За эклер я тебе хоть всю кровать на улицу вытащу!
Галина улыбнулась и выложила на блюдце ещё одно пирожное. С чаем и десертом она вышла на веранду, вслед за ней чёрно-белая бордер-колли волокла мягкий плед.
Чаепитие на веранде прервал вопль бабки Глафиры. Старушка неслась от своего дома к сельмагу с кастрюлей в руках и сбивчиво кричала:
— Монстра! Монстра тама! Убивають!!!
Ведьма и фамильяр переглянулись.
— Это не я! — выпалила Астра
— Я догадалась, — ответила Галина, — Как думаешь, бабка реально свихнулась?
— Не знаю и знать не особо хочу.
Несколько деревенских прошли мимо дома ведьмы, но к ней заходить не стали. Спустя примерно полчаса те же мужики уже тащили вырывающуюся Глафиру домой. Судя по крикам, старушка очень боялась возвращаться в собственный дом.
Уже совсем стемнело, когда шум, наконец, стих. Ведьма и фамильяр, собрав посуду, отправились в дом и легли спать.
Утром в деревне было тихо. Точнее, был обычный деревенский шум, но не более. Устав от недели почти безвылазной работы в подвале, Галина с Астрой пошли прогуляться в поле, как обычная женщина с обычной собакой.
Прогулка пошла не по плану.
— Галя? Галя! Это ты, Галь?
Ведьма обернулась и увидела односельчанина.
— Я это. Что-то нужно?
— Да не, мне ничего не нужно. Но, если ты здесь, то кто бродит по твоей пасеке?
Галина подошла ближе, чтоб не кричать через поле.
— Ну ходит и ходит кто-то по пасеке. Я мёд уже выкачала, да и никто из местных к моим пчёлам не полезет, даже спящим. Или там вандалы?
— Да не, не вандалы. Я почему и удивился, тебя встретив, что там в костюме пчеловода кто-то ходит. Ничего не ломает, но кому бы ещё спонадобилось там в костюме ходить?