Старушка весьма прытко для своего возраста спрыгнула на пол и унеслась в сени. Тень изнутри привёл в чувства своего потомка и направил в погоню.
Адреналиновый запал был впечатляющим, но недолгим. В сенях старая Глафира споткнулась о собственные ноги и повалилась на пол. Там-то её и нашёл мужчина.
— Изыди! Изыди! — крепко зажмурившись, лепетала старушка, — Не тронь меня, монстра!
— Это я монстр? — мужчина схватил её за руку и потащил в комнату, — Где книга, старая ведьма?!
Глаза старушки округлились. Сухая рука поднялась, указывая узловатым пальцем направление.
Тень ликовала. Ведьма всё-таки сошла с ума, и все её тайны вот-вот станут доступны.
— Сиди тут! И ни звука! — мужчина силой усадил Глафиру на табурет и пошёл в указанном направлении.
Как только старушка пропала у него из виду, раздался страшный грохот. Переизбыток чувств пошатнул здоровье старой женщины, и она рухнула на пол вместе с табуретом. От испуга и неожиданности мужчина выстрелил.
— Ох, чёрт! Я же не хотел! — заметался он.
— Плевать! Она ведьма! Скорее, за книгой!
На ватных ногах мужчина развернулся и снова пошёл к комоду, на который и указывал палец. В верхних ящиках были полотенца и постельное бельё. Среди тряпья ничего не нашлось. Лишь в самом нижнем ящике содержимое разительно отличалось от всего остального. Среди вязанок тонких восковых свечей, маленьких икон и листочков с записанными от руки молитвами лежал внушительных размеров свёрток. Развернув пожелтевшую от времени холщовую ткань, мужчина обнаружил Новый Завет.
У старушки были веские причины думать, что именно эта книга была целью незваных гостей. Изукрашенная обложка на вид имела ювелирную ценность. Сама книга, возможно, была ещё ценнее, ведь это было старинное издание, как минимум дореволюционное. Но это была совсем не та книга.
От злости тень вышла из головы и бросилась к лежащей на полу старухе. Она была ещё жива и даже пыталась ползти. Крови на полу не было, если не считать отпечаток руки. Пуля засела внутри.
— Она не ведьма! — завопила тень в отчаянии.
Мужчина и сам уже об этот догадался.
С улицы донеслись голоса.
— Бегом отсюда! — скомандовала тень и скользнула в сени.
Убрав пистолет, человек выскочил следом. Люди были уже совсем близко. Голоса слышались всё отчётливее. Тень вернулась в голову.
— Огородами! — зазвучало в голове у мужчины.
Он побежал. Позади остались заснеженные грядки и почти развалившаяся баня. Мимо пронёсся амбар. Тропинка кончилась в месте слияния с дорогой. Здесь не было ни голосов, ни фонарей. Замешкавшись на секунду, мужчина взял направление к трассе, где была припаркована его машина. Сердце ухало и давило на горло, но он бежал на пределе своих сил.
— Ты слышала? — глаза Галины размером приближались к чайным блюдцам.
— Хм, может, кто-то из деревенских собаку свою застрелил?
— Тут так не принято. Алина, надо проверить.
Из своей спальни прибежал сонный Артёмка.
— Что это был за звук? — спросил он, потирая глаза.
— Хорошо, что ты встал. Давай-ка забирай своего Леонида, и дуйте в подвал!
— А ты?
— Быстро!
Мальчик ушёл за своим фамильяром. Астра и Алиса чуть не сбили его с ног по пути на кухню.
— Надо выйти и посмотреть, что происходит, — беспокойство Галины нарастало, — Лисе лучше на улицу не соваться. Астра, беги к Петру Васильевичу!
— Галь, ну не пори горячку! Местные и без тебя разберутся! — Алина флегматично отпила из своей чашки и явно не намеревалась прерывать чаепитие.
— Оставайтесь тогда тут с Алисой как последний рубеж. Я пошла.
Ведьма обулась и накинула пальто. У своей калитки она столкнулась с Павлом.
— Что ты здесь делаешь? — как не старалась, Галина не смогла подавить животный ужас в своём голосе.
— Я у Люси был. Вон она, следом бежит, — Павел и представить не мог, что испуг у приятельницы вызвал он сам.
К дому ведьмы и правда бежала Люся. Вместе с ней были Пётр Васильевич, его дочь Татьяна и ещё несколько односельчан. Кто-то был вооружён палками, кто-то тащил вилы, бугай Григорий шёл пустой и закатывал рукава на ходу, мама Вики тянула Люсе перцовый баллончик. У самой женщины, привыкшей к городской среде, остался шокер.
— Кто-нибудь понял, где стреляли? — спросил чей-то голос, неразличимый в общей суете.
— Будто бы где-то прям здесь! — ответил другой голос.