— Нужно! — ведьма сдержалась от нравоучений, — Доедай, мой за собой посуду и поможешь.
— Галь, — в кухню вошла чёрно-белая бордер-колли, — Там дед Митя пришёл.
— С кулёчком? — глаза Галины зажглись, как у ребёнка, которому тянут здоровенную шоколадку.
— С кулёчком. Иди уже.
Когда ведьма вернулась счастливая с небольшим пакетом в руках, Артёмка уже ждал задания. Астра лениво подняла голову на хозяйку и неодобрительно вздохнула.
Заботливо, словно ребёнка, Галина положила пакетик к батарее из шести других пакетов и мешочков. Полюбовавшись пару секунд на кучку маленького счастья, она повернулась к Артёмке и скомандовала:
— Вон из той белой миски надо вытаскать все семечки. Вот сюда, — ведьма поставила на стол глубокую тарелку.
Мальчик принялся отделять ведьмины сокровища от липких оранжевых волокон. Сама Галина продолжила потрошить тыкву, докладывая в белую миску ещё ошмётков.
Чёрно-белая собака бесцеремонно взобралась на стул и положила голову на край кухонного стола.
— Галь, а Галь. Вот скажи мне, ты больная?
— Здоровая я! — настроение у ведьмы было настолько хорошим, что откровенное хамство собственного фамильяра она предпочла спустить на тормозах.
— Куда тебе столько тыквенных семечек?
— А у тебя память совсем отшибло или только кратковременную?
Артёмка прыснул. Он, правда, тоже не совсем понимал, зачем ведьме эти семечки, но витиеватые словесные перепалки между Астрой и Галиной он очень любил. В его прошлой жизни все ссоры заканчивались дракой сразу после пары матерных слов. Сейчас же он с удовольствием слушал новые интересные слова и обороты, некоторые из них даже старательно запоминал.
Ведьма вынула руки из тыквы и стряхнула их над собакой. Морда Астры покрылась ярко-оранжевыми веснушками. Собака закатила глаза.
— Галь, ну что за ребячество?
— А что за глупые вопросы и недовольные вздохи? Я уже устала повторять, что мне для очень нужного зелья нужно тыквенное масло. Стоит оно как крыло от самолёта, и я уже потратила столько, сколько за три месяца не трачу, но чистое тыквенное масло так и не нашла. Везде или смесь, или крашенное льняное. Мне работать над гримуаром надо, но я не могу при волшебном ребёнке этот гримуар даже из ящика достать! Артёму нужен амулет, для амулета нужно зелье, для зелья нужно тыквенное масло!
— Поняла, не ори. Но ты за последние три дня так и не ответила мне, как ты собираешься это масло добывать. Семок ты по деревне нацыганила будь здоров, но это ж семки, а нужно масло. Говорила про пресс, но что-то никакого пресса я не вижу!
— А это, по-твоему, что? — ведьма указала в угол кухни.
В углу, куда указала Галина, сиротливо стоял металлический короб с кнопочками, воронкой и кастрюлькой.
— Откуда я знаю, что это? Не могу же я знать названия и назначения всех железяк на свете! Я собака, Галя! Гав-гав!
Артёмка уже не мог сдерживаться и расхохотался. Держась за живот, он откатился на стуле подальше от стола и грохнулся вниз. Ведьма тут же подскочила к подопечному, но всё было в полном порядке. Мальчик, казалось, даже не понял, что упал, и продолжил смеяться, лёжа на полу.
— Псина ты, а не собака! Пресс это для отжима масла.
— Пресс? Что за бред?! Где жернова?
— Ты ещё спроси, где ручка, которую надо руками крутить! — Галина помогла Артёмке подняться с пола и усадила его снова за стол.
— А что, ручки нет? — Астра принялась осматривать и обнюхивать аппарат, который её хозяйка назвала прессом, — Вот это я понимаю, технический прогресс!
Ведьма сполоснула руки и встала, облокотившись спиной на стену кухни. Она обвела взглядом помещение и начала вслух перечислять:
— Бойлер, холодильник, индукционная плита, микроволновка, воскоплав, мультиварка, дегидратор, кухонный комбайн, электрическая соковыжималка, электрическая мясорубка, погружной блендер, он же миксер, — всё это сейчас стоит перед тобой и не первый год облегчает нам как быт, так и зельеварение. Но вот электрический пресс для масла тебя ну о-о-очень смутил.
— Да, смутил! Эфирные же масла ты по-старинке дистилляцией гоняешь!
— Да, Астра, дистилляцией. В электрическом дистилляторе! — на последних словах ведьма сорвалась на крик.
Артёмка полулежал на столе и бил ладошкой по столешнице, будучи уже не в силах смеяться. Ноги мальчик в такт спазмам били по нижней стороне стола, его вторая рука крепко держалась за живот. Красное лицо, прижатое к заляпанному тыквой дереву, издавало довольно жуткие хрипы.