— Ладно, — согласился товарищ, погладил древко метлы, — тебя будут звать Люся. — метла встрепенулась, тем самым дала знать, что имя ей понравилось.
— А тебя Фрося — с важным видом сказала Герта своей метле, а потом: — а у ваших метёлок какие имена? — выжидающе уставилась на нас.
— Моя Манюня, — улыбаясь, ответила я.
— Чучундра, — злобно сверля меня взглядом, ответила Лира. Понятно, не простила меня за то, что я так зло над ней пошутила. Подумаешь, ну соврала ей, что это имя устрашающее, а не трусливой крысы из замечательного мультика "Рики-Тики-Тави", так я же не заставляла её так называть свою летающую подружку, сама повелась. А потом полгода мозг мне выносила своим нытьём после просмотра мультика, вот нафига Мира его на кристалл записала? Не знала бы правды, до сих пор с гордостью бы это имя произносила. Меня спасло то, что в этом мире никто этот мультфильм не смотрел и посему истинного значения этого имечка не знал, только это немного успокоило впечатлительную подругу.
— Так, имя дали, теперь давайте привязку делать, — взяла иглу и направилась к Неру, тот растерянно на меня посмотрел.
— Кэт, а это обязательно? — спросил он, но, нужно отдать должное, дёру не дал.
— А как же, без этого никак, — делая маленький укол в его пальце, ответила я. Тем временем подруга с Гертой проделывала те же манипуляции. Как только показались капельки крови, мы с Лирой стали синхронно читать заклинание привязки. Только мы закончили негромко говорить, как мётлы кинулись к своим хозяевам, стали ластиться к ним, словно мартовские кошки, честное слово. Может, мы зелье странное сварили? Я недоумевала от такого странного поведения метёлок.
— А что мне теперь делать? — пытаясь отодрать от себя явно влюблённую Люську, спросил Нер.
— Что-что, скажи ей, чтобы прекратила так нагло себя вести. Ну, или пообещай ей прутья выдрать на крайняк, если слушаться не будет.
— Кэт, ты что, это же Люся, — бережно и с любовью стал гладить свою метёлку Нер.
— Дурдом, — высказала я своё мнение по этому поводу, так как Герта тоже наглаживала свою метлу. Посмотрела на Лиру. Та была со мной солидарна.
— Так, а ну прекратить телячьи нежности! — не выдержала я и рявкнула.
Народ от неожиданности вздрогнул, мётлы подобрались и затаились в ожидании дальнейших указаний с моей стороны, видать, вспомнили, кто в банде главный. Я только с облегчением вздохнула, как тут же открылся портал, и к нам в комнату нагрянул бог лжи. Увидев демоницу и агреса в обнимку с мётлами, божественный выпал в осадок и ненадолго завис.
Через некоторое время отвис, закрыл газа, потом опять открыл, видение в виде подельников в обнимку с мётлами не пропало.
— Не понял, а что вы с мётлами стоите? — задал он закономерный вопрос, а потом: — Только не говорите мне, что они ваши.
— Хорошо, не будем, — ответил Нер, поглаживая Люську.
— Сказать, что я шокирован — это будет мало. Хорошо, ответьте, вам-то зачем эти веники? — не унимался бог лжи.
После слова «веники» мётлы оскорбились, взмыли в воздух, ощетинили свои веточки, словно дикобразы иглы, и в прямом смысле напали на бога! Тот не ожидал такого наглого поведения и не успел ничего предпринять, а может, и не хотел, но почему — это уже другой вопрос. Посему Люська с Фроськой по разу всё-таки успели заехать по божественной бестолковке. Сразу видно — боевые мётлы! Мысленно восхитилась их слаженными действиями.
— Успокойте свои веники! — взревел бог лжи, после чего опять от Люськи получил ещё один удар по маковке за оскорбительное слово, и тут же поправился, — мётлы, а то я их развею к чертям собачьим! — предупредил божественный о последствиях в случае продолжения творящегося беспредела со стороны новообретённых боевых подопечных.
— А ну прекратить мётлоприкладство, встать в строй, — рявкнула я чересчур агрессивно настроенным новым членам банды, те услышали приказ, вернулись к своим хозяевам, подобрав веточки, и замерли.
А я поняла, что нужно, пока не поздно, заняться воспитанием последних, а то вдруг войдут во вкус и начнут кидаться на всех подряд, как бешенные псы.
— М-да… — хохотнул божественный, — и всё-таки кто-нибудь объяснит, зачем им ве… — наверное, хотел опять сказать «веники», но, вспомнив о последствиях, тут же поправился, — мётлы.