— Только там можно встретить мать всего сущего — Люциду. И что-то мне подсказывает, что без её помощи вам не обойтись.
Нифига себе! Вот это мы встряли, раз к ней нужно обращаться.
— Что-то имена у вас больно схожи, это случайно не твоя мамаша? Если так, может, сам перетрёшь с ней, по-родственному? — принялась его обрабатывать моя сестра.
А что, хороший вариант решения проблем.
— В какой-то мере мы все её дети.
Понятно, и тут облом.
— А может, наших мужей попросить, мол, нас обижают? — осторожно начала я, но Люций, фыркая, замотал головой. Ой, что-то мне нехорошо. Более того, я не понимаю, что, собственно, происходит, и, судя по удивлённым лицам девчонок, они тоже никак не могут понять.
— Нет, девоньки, ваши мужья вам не помогут. Думаю, они тоже находятся в опальном положении, как и вы.
— Допустим, кто-то на нас всех зол. Не подскажешь, кто этот самоубийца? — решила сразу узнать имя, кого проклинать скопом будем.
— Поработайте мозгами и сразу поймёте, кому под силу.
— Ты чего несёшь?! — возмутилась Лира. — У нас мозги временно не работают.
— Беда… — почёсывая бок копытом, протянул Люций.
— Ага, она самая, — согласилась я с ним. — Раз мы с этим разобрались, теперь нужно решать, как нам дальше быть, чтобы в этих играх победить.
— Сами вы точно не справитесь, — продолжал вгонять нас в тоску Люций.
— А мы не одни, с нами под раздачу и братья, и Адель попали. Глядишь, и ещё кто-нибудь накосячит, — тут же нашлась Мира.
— А если нет? — не унимался рогатый. Тут Лира подобралась и начала объявлять всех членов банды:
— А у нас есть: фамильяры, ворона златохвостая, мётлы, Нер, архимаг, правда, он сейчас в теле енота, но это, я думаю, мелочь. Далее Туз, оракул.
— Ворону с енотом видел, про остальных вы мне сейчас рассказали. Единственый, кого не упоминали, так это Туза, кто таков?
— Туз — это… — тут я замялась.
— Ой, да чего рассказывать-то, его показать нужно. Только это… кабанов чтобы тут не было при демонстрации.
— Сильно страшный? — заволновался конь.
— Не, нервный, — решила успокоить его Лира.
Наговаривала она на пёсика, нормально у него с нервной системой. Ну, погонял богов немного, но сами виноваты, нечего было его дразнить.
— Тогда приводи, посмотрим на вашего Туза. И всё же вам нужно больше сторонников.
— Так мы табун единорогов своруем, нормально будет тогда? — подала голос Герта.
— Табун, конечно, хорошо… — расцвёл Люций — явно сейчас представлял себя вожаком его.
— Эй, потом помечтаешь! — вернула его в реальность Герта своим окриком.
— Не мечтал я, а думал, куда этот табун определить… — принялся он выкручиваться. Ага, так мы и поверили. — В общем так, ищите ещё народ, самим вам точно не справиться. А теперь идите, не мешайте мне работать…
Выпроводил-таки нас мечтатель. Пока шли, решили, что покаяться перед младшими богинями не совсем уж и плохая идея, мы же заодно и завербовать их сможем. Так что с пополнением вопрос практически решён. Главное — выдержать их гнев. Ну а там пообещаем с три короба, никуда не денутся, согласятся. От плюшек ещё никто не отказывался.
Глава 40
До вечера мы дружно убивались, что судьба гадюка так сильно нас не любит. Так что для Неруша, сегодня был грандиозный праздник, платков у него было, завались. Бедолага даже забыл про свои научные опыты. Вон как инстинкты-то девствуют на мага. Беда…
Когда мы ему об этом намекнули то, он сам обалдел, посмотрел на очередной платочек в своей лапке, тяжко вздохнув, присел с нами рядом. Ну и правильно, если уж и страдать, то всей бандой. Нашу идиллию нарушил приход Адель, она как ураган ворвалась к нам в комнату, и зависла. Жаль, что она так быстро очухалась. Эта зараза, тут же принялась за допрос. Я бы ещё пострадала, так хоть новых проблем не нажила. А теперь всё, прощай спокойствие…
— Вы чего, как мешком пришибленные?
Окидывая нас взглядом, поинтересовалась обломщица. Можно подумать у нас повода для этого нет.
— У нас тут групповое страдание. — Просветила её.
— Нашли чем заняться! Лучше бы мозгами немного поработали, придумали, как покаяться и не обрести от новоявленных анархисток. Они через пять минут придут на очередное собрание. Чё врать-то будем? Не знаю как вы, но у меня нет желания быть в качестве пострадавшей стороны.