Мы выпили зелье от беременности, забрали флаконы и рванули из деревни под личиной парней. Как впоследствии выяснилось, этого оказалось недостаточно, так как на полпути нас остановили наши мужчины.
— Далеко, красавицы, собрались? — спросил злой Адимисиан, протягивая ко мне свою руку. Я попыталась рвануть в другую сторону, но и двух шагов не успела сделать.
— Не так быстро, пташка моя, — снимая с меня амулет, зло проговорил божественный.
Глава 27
— Знаешь, вот смотрю на твои действия, и напоминаешь ты мне не бога, а пещерного человека: бац «любимую» дубинкой по голове, чтобы не трепыхалась, и в пещерку поволок, так сказать, продолжением рода заниматься. Вот где я так нагрешила? Почему мне в спутники жизни судьба тебя дала? — возмущалась я-настоящая на произвол божественного.
— Не отвлекайся, жертва пещерного бога, а то сейчас прерву всё, и придётся тебе сейчас продолжением рода заниматься. Как ты уже поняла, отказа я не приму. Прости, но двадцать два года воздержания уж больно плохо на моём и без того отвратительном характере сказались. И придётся тебе, бедная моя, работать очень долго для того, чтобы я стал цивилизованным, — усмехнулся он.
— Да я вообще-то и не отвлекаюсь, просто комментирую, — испугалась я обещанной Адимисианом сексуальной расправой надо мной, любимой, если не прекращу возмущаться. — А откуда ты знаешь слово «цивилизованный»? — решила увести его от опасных для меня мыслей.
— Катерин, ты вообще хоть что-то знаешь про богов и их пары?
— Сложный вопрос, так, сходу, ответить сложно. Наверное, про богов я мало что знаю, а вот про пары мне известно, что когда они друг друга находят, то всю жизнь живут вместе и счастливо.
— Тяжёлый случай, — как-то обречённо сказал Адимисиан, а потом продолжил. — В храм вернёмся — немного расскажу.
— Ты посмотри, какой он умный, слушать противно! А смотреть, как применяешь свой богатый опыт, и подавно! Вон как меня, бедную, запугал, деспот! — проворчала я, смотря на трепыхающуюся меня у него на руках в огромной спальне. Думаю, сейчас к интиму склонять начнёт, интересно, на этот раз руки привязывать будет? Извращенец божественный!
— Смотри и не комментируй, защитница ты моя слабых и пленённых! У меня выбора не было, так что, извини. Пришлось пойти на крайние меры.
— Выбора у него не было, совести у тебя не было, и нет! Ох, бедная, сколько же скорби с тобой, оказывается, испытала ранее, — начала жалеть себя, несчастную, в прошлом.
— Катерина! — рыкнул на меня божественный.
Пришлось заткнуться и продолжать смотреть, как он измывается надо мной, бедной-несчастной. В спальне горели свечи, могу сказать, было бы очень романтично, если бы не обстоятельства. Я стояла перед Адимисианом с опущенной головой, не смела на него посмотреть, он же медленно подошёл ко мне, взял за подбородок и приподнял лицо так, чтобы я смотрела ему в глаза. Это действительно было очень красиво: он такой сильный, тело было такое, что складывалось впечатление, как будто бы он из тренажёрного зала не выходит, я же, наоборот, была стройной как тростинка, хотя, что греха таить, я и сейчас такая. Он, не разрывая зрительного контакта, медленно провёл рукой по моей шее и опустил руку на моё плечо. Медленно стал оголять его. Ух, как же это эротично и волнующе выглядит.
— Нравится? — тихо спросил Адимисиан.
— Так, хватит, давай дальше, я не собираюсь смотреть на своё соблазнение! И вообще, как ты смог меня так быстро уговорить?
— Пришлось немного пригрозить, что если по-хорошему не согласишься, то прибью тётю, — сказал как само собой разумеющееся подлец.
— Серьёзно? Ты убил бы мою тётю?
— Нет, но ты же поверила, — усмехнулся он.
— Понятно, как всегда, шантажом взял.
Клоун.
Следующее воспоминание было на утро после нашей первой брачной ночи, я проснулась такая счастливая, с улыбкой на лице. Наверное, божественный поработал ночью на славу, раз я светилась от счастья. Его не было рядом, я только решила встать с кровати, как дверь с шумом открылась, и в спальню влетела расфуфыренная дамочка. Да как начала визжать, в прямом смысле слова. Смысл состоял в том, что она — его жена, а я — шваль подзаборная. Требовала, чтобы я выметалась из комнаты Адимисиана.
— Я, конечно, дико извиняюсь, но кто эта мымра? И что она делает в нашей с тобой спальне! — тут уже у меня взыграл инстинкт собственника.
— Катерина, успокойся, так, ошибочка была, но очень давно.
— Да? Ну, если очень давно, то, может, объяснишь, почему она к тебе в спальню заходит, как к себе домой?! — возмутилась я, так как не доверяла его словам. Тут что-то было не так, нутром чую.