— Нет, у нас есть свой мир, а остальные миры своего рода работа. Каждый из нас обязан следить за своими мирами, улучшать их. Стараться не вмешиваться сильно в их развитие. У нас же их много, и каждый идёт по пути своего развития. Вот, например, в котором жила ты, развивается в техническом направлении. Это неплохо, конечно, но есть недостаток — про душу люди совсем забыли, да и про магию тоже. Не все, конечно, но деньги у многих стоят на первом месте. Ведь даже не осознают, что, когда придётся им уйди в другой мир, с собой они их не возьмут. Только то, что сами создали своими мыслями, то и будет у них в мире чувств и желаний, вы ещё на Земле этот мир называете астральным. О нём и о других измерениях я тебе расскажу, но позже. А сейчас посмотри, что происходит с мирами, бог которого лишился рассудка из-за того, что его половину убили.
Передо мной, как кадры документального фильма, мелькали картины с ужасными ландшафтами миров — живого там практически ничего не было, всё изуродовано, как после ядерного взрыва. Потом мы оказались в пещере, где находилось рычащее чудовище с огненными глазами, которое металось из одного угла клетки в другой, пыталось вырваться, но постоянно натыкалось на невидимую преграду. Оно почувствовало наше присутствие, посмотрело в нашу сторону безумным взглядом и завыло. В этом вое столько было боли и отчаянья, что я не могла даже вымолвить слова, чтобы передать, что я сейчас чувствовала. Миг, и мы опять находимся в храме Адимисиана.
— А теперь, любимая, ты понимаешь, что бы ждало мои миры, если бы ты умерла? Возможно, моё поведение у тебя вызывает возмущение, но и ты должна понять меня, я отвечаю за много миров. Но ты не переживай, теперь, после обряда единения тебя убить будет нельзя. А наши враги этого не знают, но мы и показывать этого не будем.
— Ты о чём?
— О том, что будем и дальше ломать комедию: я — твой ректор, ну а ты — моя вечно сопротивляющаяся зазноба, — усмехнулся он и полез обниматься.
Тут до меня дошло, что с прошлым-то мы более-менее разобрались. А вот с настоящим?
— Так, дорогой, какого хрена ты ломал комедию со мной?! Это что ещё за цирк с соблазнением меня в лице ректора, Адимиса, бога! Ты ничего не хочешь мне объяснить? — Я соскочила с алтаря.
От мысли, что он со мной всё время забавлялся, как кот с мышкой, меня просто затрясло от злости. Любовь любовью, а вот над ведьмой так шутить не стоит.
— Дорогая не преувеличивай, я тебя соблазнял в образе ректора и Адимиса, — развалившись на алтаре и придерживая одной рукой голову, усмехнулся аферюга. А когда он весьма красноречивым взглядом прошёлся по моей фигуре, до меня дошло: я стою в костюме Евы! От стыда стала, кажется, красная, как помидор.
— Одежду верни, сволочь! — рявкнула на него. При этом стараясь спешно прикрыть хоть что-то.
— Зачем? — приподнял одну бровь божественный. — Меня твой вид устраивает, я даже больше скажу: предпочитаю видеть тебя именно так как можно чаще. Катерин, ты не думаешь, что пора бы и долг вернуть?
— Ка.. какой ещё долг! Когда я успела тебе опять задолжать-то!
Меня уже реально трясло от гнева. Мне казалась, что ещё чуть-чуть, и всё, я взорвусь.
— Подойти ко мне, и покажу какой. — Похлопал по алтарю рукой.
— Ага, щас! Ты что, думаешь, что я с разбегу рвану в твои объятья? Ты мне зубы не заговаривай! А ну, быстро колись, зачем был нужен этот цирк?! И одежду верни, развратник! — Я топнула ногой для большей убедительности.
— Ведьма, одним словом, — поднимаясь с алтаря, проговорил «любимый». Но при этом вид у него был такой довольный… — Нет бы мужа сначала порадовать, а она разборки тут устроила, — притворно вздохнул божественный, но одежду мне вернул, да и себя не обделил.
— Э, нет, это не разборки, дорогой, не путай.
Угрожающе стала надвигаться на аферюгу. Ты посмотри на него, стоит, светится от счастья, как начищенный пятак, сволочь!
Он же почувствовал, что сейчас я настроена не на мирные переговоры, а на акт возмездия за поруганное достоинство, и час расплаты настал. Не отрывая от меня своего взгляда, стал медленно отступать в противоположную от меня сторону, за алтарь. Но вот гадкую улыбочку так и не убрал, а зря, на меня она действовала как красная тряпка на быка. А когда я увидела озорной огонёк в его глазах, поняла, что он это воспринимает как прелюдию перед «брачными играми». Вот сволочь! От осознания этого у меня ярость просто взбурлила, как лава перед извержением вулкана.
— Любимая, помни о последствиях, я всё-таки бог с мстительным характером, не боишься? — усмехался он, внимательно следя за мной.
— Да мне плевать, что ты бог с отвратительным характером! Я и сама, знаешь, не ангел! Так что не пугай, о себе подумай, мстительный мой, — шипя, как настоящая змея, ответила ему.