Такого хамства я не ожидала и, пока силилась осознать услышанное, упустила момент, когда он успел перехватить меня за талию и прижать к своей груди.
— Не было такого! — Упёрлась своими руками в его грудь, стараясь изо всех сил увеличить расстояние между нашими телами. Я была попросту не готова к таким решительным действиям со стороны ректора.
— Такая молодая, а с памятью уже проблемы, вот видишь, как на тебе плохо отражается тяга к старичкам, — наиграно сокрушался мой мучитель.
— Знаете, вы тоже не мальчик и отпустите меня наконец! — У меня уже началась самая настоящая паника, что ему от меня нужно?
— Не сейчас, сначала нужно соглашение скрепить, чтобы помнила, что ты уже занята. А то смотрю, ещё до комнаты не дошла, а уже флиртуешь с первым встречным.
— Я же сказала, что против! И не с первым, а со вторым! Вы мне ещё пояс верности наденьте, чтобы уже наверняка, чего мелочиться! — кажется, у меня уже начал глаз дёргаться на нервной почве.
— Зато я — за! И видишь, какая ты у меня ветреная, за тобой нужен глаз да глаз. — покачал он головой, словно осуждая, а у самого улыбка кота, дорвавшегося до сметаны!
Он уже не злится? Это хорошо, меня перемена его настроения невероятно обрадовала и дала надежду, что смогу выкрутиться без потерь.
— Не ветреная, а в творческом поиске своей любви, а это, между прочим, разные вещи. — я стояла на своём. Да как же от тебя отвязаться-то?
— Считай, что твой поиск закончен! А про пояс хорошая идея, — на этот раз он на меня опять зло рыкнул. При этом смотрел так, что стало понятно: одно неверное слово или действие с моей стороны — всё, последствия репрессии последуют незамедлительно, а вот какие они будут, я даже думать не хочу.
— Всё, лорд Асвард, хватит, шутка затянулась. — Я попыталась вырваться из его рук, но этот ненормальный меня не отпускал. Я опустила голову, разрывая зрительный контакт.
— Это не шутка, солнышко, не стоит сопротивляться, тебе понравится, обещаю, — он говорил таким безумно сексуальным голосом, что я поняла: этому гаду даже не нужно даже прилагать какие-то усилия для того, чтобы женщина его безумно захотела. От его тембра голоса я растаяла, и было одно желание – стать его во всех смыслах этого слова. Я ужаснулась этой мысли, резко подняла голову, посмотрела на него, это и стало моей фатальной ошибкой, так как я пропала. Его взгляд просто завораживал, лишая воли к сопротивлению, у меня сбилось дыхание, а сердце просто начало колотиться, как сумасшедшие. Собрав весь остаток своих сил, я смогла сказать только одно слово:
— Нет! — выдохнула невероятно слабым голосом, всё так же находясь в плену его взгляда.
— Да, ведьмочка моя, — сказал эти три слова таким голосом, что мысли о любом сопротивлении ему с моей стороны не возникло.
Наваждение какое-то, подумала я, так как по-другому своё состояние назвать не могла. Собралась, из последних сил попыталась вырваться из его крепких объятий, но ректор не позволил. Резко сократил расстояние между нами и впился в мои губы властным поцелуем. От такого напора я растерялась, а затем просто растворилась в ощущениях и, как говорится, сдалась на милость победителя. Поцелуй был бесподобный! Сначала показалось, что сердце остановилось, а потом забилось с удвоенной скоростью, по всему телу пробежала волна блаженства, она опускалась сверху вниз и поднималась обратно вверх. Такое ощущение, что ещё немного, и душа вырвется из тела и воспарит к облакам. Ректор прервал поцелуй и, нежно касаясь моих губ, сказал:
— Я же говорил, что понравится, ведьмочка моя. Вот и скрепили соглашение, а ты сопротивлялась. — сказал он хриплым голосом.
Понятно, и его поцелуй не оставил равнодушным. Не выпуская из своих объятий, он продолжал гладить меня по спине, ну, а я стояла и пыталась взять себя в руки. Он говорил, понравится? Он наглым образом солгал: этот поцелуй меня просто ошеломил. Я была просто подавлена своей реакцией на ректора, как же мне теперь быть? Тут дорогой инстинкт самосохранения решил очередной раз меня добить: «Что, ягодки завязываться начинают?» От этой мысли у меня всё похолодело внутри, нет, я не позволю этому случиться! Буду избегать ректора всеми способами, и точка! И ещё, он мне за это ответит, мстить буду долго и с особой жестокостью! Нельзя так с ведьмами поступать, товарищ ректор, ой как нельзя!
— Теперь я могу быть свободна, лорд Асвард? — как можно спокойнее спросила я, пытаясь унять колотящееся сердце.
— Злишься? Забыла, что я же разрешил тебе называть меня Асвард, когда мы одни. — он усмехнулся, нежно прижимая меня к себе.
Злюсь ли я? Нет, я просто в ярости! Как я могла допустить такое! Нет, я не ведьма, я размазня! А вас, господин ректор, теперь буду избегать, потому что ещё один такой поцелуй, и я окончательно потеряю уважение к себе. Нет, поверить не могу, как быстро я сдалась! Эти мысли меня привели в чувство для того, чтобы смогла дать этому нахалу отпор.