— Ты не уточнила, о каком количестве гостей я должна предупредить, — увильнула от прямого ответа Сир.
Над долиной один за другим затрубили рога.
— Задраиваем люки и поднимаем якоря, — пояснил Фрэнг для непросвещенных ведьмочек.
Э-эх, земля, прощай!
— — –
Ну, здравствуй, земля! И здравствуйте… эм-м… Белые медведи.
Понятно, почему они медведи — высокие, широкоплечие, с накинутыми, несмотря на усиливающуюся жару, медвежьими шкурами. И ясно, почему белые. Они блондины. Все. Кроме рабов, разумеется.
Встреча дорогих гостей проходила на небольшой каменистой площадке, возле которой корабли сели после полудня. Нещадно палило солнце, камень под ногами нагревался, гладь раскинувшегося по другую сторону площадки озера красиво искрилась в жарких лучах. Шляпу бы сейчас… и очки солнцезащитные… и крем от загара… и много-много воды.
Как истинные северяне, холодные и невозмутимые, послы со стоическим терпением реагировали на природные неудобства. В состав гостей входили: сын вождя племени, он же младший вождь, его златокудрая супруга — как объяснила Крисельда, жён брали на деловые встречи в качестве подтверждения добрых намерений, ибо предполагается, что уважающий себя кочевник не подвергнет жену риску, замышляя недоброе, — несколько сопровождающих кочевников и рабов. С принимающей стороны имелся Райнер, Мэйлеа, Алдрэд с Шерессой, десяток мужчин из старших сыновей и рабы. Ну и я, собственно. Держалась рядом с Крисельдой в надежде, что в случае чего меня примут за служанку Мэйлеа. Никогда бы не подумала, что буду мечтать о рабском ошейнике, однако без кожаной полосы, строго определяющей моё место в племени, было на диво неуютно.
Райнер и посол обменялись приветствиями на языке кочевников. Крисельда мне немного перевела — надо же, на удивление образный язык, сплошные метафоры и аллегории. Что-то там про свирепого, не ведающего поражений медведя и неукротимого в своей ярости зверя, чье название показалось смутно знакомым, однако конкретных ассоциаций не вызвало. Затем настал черёд представления прекрасных половинок в виде ослепительных благоуханных цветов и, куда короче и проще, групп сопровождения. Рабам красивого словца не досталось, и ладно. Потом народ переместился к краю площадки, на опоясывающие её в два яруса каменные скамьи, где рабы заблаговременно расстелили меха и положили подушки. На почётное место в центре уселись вожди, жёны устроились ниже, среди подушек, остальные кочевники расположились чуть в стороне. Рабы обслуживали встречу, только супруги вождей оставили при себе по девушке, которым было позволено сесть у ног своей госпожи. А мне куда попец приткнуть? Где находится это самое загадочное «рядом»?
Заметив мою нерешительность, Крисельда дёрнула меня за руку, вынуждая сесть рядом с ней.
— Новенькая? — на общем поинтересовалась жена Медведя.
Мэйлеа кивнула, Шересса скользнула по мне презрительным оценивающим взглядом.
— Милая малышка. Твоя? — спросила она у Мэйлеа.
— Моего господина.
Они даже мужей зовут господином? Вот ужас-то!
— Вкус ему отказывает, — тихо поделилась личным мнением Шересса, и Медведица прыснула, понимающе подмигнув Мэйлеа.
— Она ребёнок. А детей легко подкупить.
— А ничего, что мы тут сидим и всё слышим? — пробормотала я себе под нос.
— Привыкай, — философски пожала плечами Крисельда. — Они часто говорят в нашем присутствии так, будто нас и нет. В конце концов, многие из нас в прежней жизни точно так же поступали со своими слугами.
— Я не поступала.
— У тебя было много слуг?
— Нет, — призналась я. Престарелая мамина тётка ведь не считается?
Уровнем выше мужчины негромко что-то обсуждали. Рабы играли на уже знакомой мне местной разновидности гитары и били в барабаны, обносили присутствующих напитками и едой. Шересса махнула рукой, подзывая одного из рабов… мать моя… Росанна!
Девушка приблизилась и покорно опустилась на подушку у ног Шерессы. Женщина небрежным жестом потрепала Росанну по рыжим волосам.
— А это моя новенькая. Тоже ребёнок, но старается.
Росанна бросила на меня быстрый несчастный взгляд и отвернулась.
Мероприятие тянулось уныло, солнце припекало всё сильнее. Украдкой я пару-тройку раз оборачивалась, надеясь по лицу Райнера понять, зачем ему потребовалось моё присутствие, но мужчина явно увлёкся беседой и вниз не смотрел. В развлекательной программе стояли танцы с элементами стриптиза и поэтический пересказ какой-то важной для кочевников битвы. Хорошо поставленным голосом бард из Медведей завёл сказ о далёком, полном суровых испытаний краю и маленьком, но крайне отважном племени, рискнувшем преодолеть всё, что выпадет на их долю, однако добраться до золотого чертога и свергнуть коварного короля-завоевателя этого самого края. До места назначения племя шло долго, и бард не поленился скрупулёзно перечислить все встреченные бедолагами трудности. Поначалу Крисельда переводила общими фразами историю, но после очередного снежного монстра, сражённого доблестными воинами, выдохлась и перестала. На пятой пропасти я и сама по жестикуляции барда догадалась, что дело к развязке не приблизилось. Напитки и закуски подавались вождям, затем жёнам и, если госпожа была добра, то по её велению остатки могли достаться любимицам. Нам повезло — по жесту Мэйлеа нам принесли попить и даже немного жареного мяса, хотя по такой жаре кусок в горло не лез. Со скуки я начала гонять по тарелке прилагавшиеся к мясу красные ягоды. Нашла в пробивающейся сквозь камни траве палочку и устроила турнир ягод. Красные «рыцари», направляемые палочкой и пальцем, сходились в поединке, состязались в беге на короткую дистанцию и прыжках. Особенно отличился рыцарь Спелый бочок — я подсунула под ягоду один конец палочки для придания необходимого ускорения и — да-да, совершенно не подумав, — шлёпнула ладонью по другому её концу. С поразительной ретивостью Спелый бочок взмыл в воздух над моим плечом и улетел куда-то назад. Беседа вождей оборвалась, я осторожно обернулась.
Внимание Райнера я привлекла. И не только его.
Алдрэд с законным недоумением стёр останки доблестного Спелого бочка со своего лба, посмотрел на красное пятно на пальцах и глянул на меня. Не очень хорошо глянул.
— Простите, — одними губами извинилась я.
Титул победителя турнира присвоен Спелому бочку посмертно.
Бард наконец-то умолк — спустя вечность и энное количество убиенных чудищ, преодолённых неблагоприятных погодных условий и эпическую битву с королём. С минуту я напряжённо ждала продолжения истории — мало ли, вдруг король из мира мёртвых вернётся или монстр какой на заднем дворе чертога затаился, — но пронесло. Бард величественно поклонился, зрители разразились одобрительными криками. Однако не успела я возрадоваться, как Крисельда шёпотом сообщила, что далее следует не менее содержательная история рождения племени Райнера. Причем наша сторона не только рассказывала, но и показывала.
— Мама, — застонала я вслух, испытывая острое желание побиться головой о камни.
— Найда, — донеслось с верхов.
— Господин зовёт, — пояснила Крисельда.
Кое-как расплетя затёкшие ноги, я встала и пошла к вождю. Эй, что такое? Рабыням же нельзя сидеть с важными гостями! И кормить мужчину на глазах его жены!
Медвежий вождь лишь добродушно хмыкнул, изучая мою растерянную физиономию, и что-то сказал на языке кочевников. Райнер невозмутимо кивнул. Алдрэд предусмотрительно от меня отодвинулся.
Подцепив двумя пальцами узкую полоску мяса, я поднесла закуску к лицу вождя.
— Будет заключён союз, — тихо поделился Райнер.
— Это хорошо или плохо? — я тоже старалась говорить шёпотом.
— Доверия им нет.
— Почему?
— Ты бы поверила? — Райнер, устав наблюдать за качающейся перед его носом полоской, забрал мясо вручную и съел.
— Я их не знаю. И едва ли моё мнение можно принимать в расчёт.