хаосе. Вольха Редная вернулась в школу! Незнакомый спаситель соизволил подняться с моего распростертого тела и помог встать. Я впервые смогла хорошо его рассмотреть - темные мокрые пряди, распластавшиеся по плечам; волевое, закаленное в боях, немного суровое выражение лица, спортивное телосложение и пронзительные синие глаза. Не знаю почему, но он напоминал Лёна в нашу первую встречу на озере. Одет мужчина был в обычную мантию, из-под которой выбивался дорожный костюм. Мягкая улыбка, появившаяся на губах, немного смягчила холодность. - Морган? Боюсь, переизбыток силы превратил эту комнату в руины, - молодой веселый голос, совершенно не вяжущийся с его внешностью, заставил рассмеяться. - Зато здесь теперь сухо, - оптимистично поддержала разговор я. - Спасибо за помощь. Не хотелось бы превратиться в отбивную из-за шутки адептов. - Вы здесь недавно? - скорее утвердительно спросил он. - Да, только прибыла. Учитель попросил провести несколько уроков. - А какова ваша специализация? - Чародей, огонь и меч, - гордо сообщила я. Мужчина присвистнул. - Вы закончили факультет практиков? Впечатляет. Обычно девушки быстро отсеиваются на травниц. - Не судьба мне быть доброй и милосердной. Кстати, забыла представиться. Магистр первой степени Вольха Редная. Он пожал мою протянутую руку. - Очень приятно. Верес. - Архимаг и некромант? - немного потрясенно спросила я. - Да, есть такое, - ответил Верес, щелчком пальцев заставляя разруху превратиться в более-менее пригодное для жизни помещение. - Ну, не буду мешать, желаю спокойной ночи без новых сюрпризов. - Спасибо. И вам спокойной ночи, - прошептала я, поворачиваясь к окну. Прикрывая за собой дверь, он внезапно остановился и, глядя в узкий проем, сказал: «И прошу, давай на "ты", коллеги же». Я, обернувшись, кивнула. Дверь закрылась. Измерив комнату шагами вдоль и поперек, я наконец прилегла. Теперь перспектива учительства была не такой уж радужной, темные тона обстановки нагнетали тоску, вызывая яркие ассоциации с тюремной камерой. «Может быть, бросить все и вернуться домой? Так или иначе, этот мир не рухнет, если я уделю внимание семье. Подумаешь, приключения... подвиги... слава.... Я скучаю по Лену. Вдруг мне уже никогда не представится возможности извиниться за несправедливое к нему отношение?» Обуреваемая тревожными мыслями, я сама не заметила, как уснула... Очнуться рано утром, еще до зари - пренеприятнейшее событие, которое не сулит ничего хорошего. Кое-как поднявшись с кровати, я застонала, чувствуя, как ноют все потревоженные мышцы. Заунывно так, пронзительно ноют, аж самой тоскливо и жалостливо стало. Решив впустить в затхлую комнату свежего воздуха, я распахнула окно настежь и с упоением ощутила на щеках слегка морозный предутренний ветерок. Острым чутьем подметив открывающийся позади телепорт, я обернулась и целую секунду с нетерпением ожидала бесцеремонного гостя, коим оказался Верес. - Не спится? - удовлетворенно подметил он. - Это хорошо, не пришлось будить. Пойдем, есть задание. - Какое задание? - насторожилась я, но вопрос остался без ответа - мужчина с силой притянул меня к себе так, что я непроизвольно закинула руки на его шею и обняла - мы мгновенно оказались... в лесу. Да, именно в лесу... Лицом к морде с клыкастой улыбкой дрона. Или, как символично окрестили его Темар и Енька, «зубастиком». Нет, конечно же, эта тварь встречалась редко и людоедством не занималась. И да, все было бы замечательно, если бы не одна чудесная особенность - осенью, в период полового созревания, «зубастики» кидались практически на все, что движется, а учитывая вес в полтонны, это все равно, что превратится в живописную кашицу под прессом. На вид близкие к собакам - с четырьмя конечностями-лапами, как и все остальное тело покрытыми зеленоватой чешуей; непропорционально огромным животом и раздвоенными рогами, украшавшими маленькую головку. Мордочка у него была очень даже миленькой - с преданно высунутым языком, разве что хвостиком не вилял. Глазки - бусинки, явно не позволяющие разглядеть что-либо дальше метра (может быть именно поэтому они и кидались на все шевелящееся). Ну и рост, конечно же - честно заработанные четыре аршина с рогами, этакий гибридец мини-горы. Безобидный, но тупой до чертиков. Иногда глупость страшнее злобы. Зубастик подошел ближе и с любопытством меня обнюхал. Похоже, он не принял меня за сородича, потому как прыгать не собирался... вместо этого неожиданно раззявив пасть и намереваясь откусить мне голову... Проснуться после страшного сна и понять, что реальность прекрасна - огромное облегчение. Но когда ты открываешь глаза и видишь перед собой зубасто-улыбающуюся вытянутую морду... Я честно пыталась не заверещать. Честно. Истошный визг наверняка переполошил весь корпус, по крайней мере, в мою комнату сразу кто-то ворвался - я успела заметить только русое пятно волос и темный костюм. Бедная собака, облизывающая мое лицо, неподдельно обиделась, когда на нее начали орать за доброе дело. Умом понимая, что бояться нечего, я продолжала истерично всхлипывать. - Гшыха, ты чертова псина! - выругался женский голос. Гшыха виновато потупилась и спрыгнула с моей кровати. - Извините Рыжую, мы забыли ее выгулять вчера вечером, и она устроила дебош сегодня утром, - продолжила женщина уже более миролюбиво, и я впервые сумела ее хорошо разглядеть. Слегка загорелое лицо, которого я так хотела добиться, валяясь на пляже с Леном и уча конспекты к экзамену; длинная, как у Орсаны, русая коса и чуть заостренные черты лица - было видно, что она старается быть дружелюбной, но это однозначно не было для нее характерно. Не знаю почему, но она мне напомнила Катиссу - хотя у них точно не было ничего общего. - Все хорошо, - попыталась отшутиться я. - Просто она меня напугала - страшный сон, а тут на тебя... зубы... Нервный смешок окончательно убедил собеседницу в моем психическом расстройстве. Чтобы хоть как-то разрядить повисшую нехорошую тишину, в течение которой Рыжая терлась о ногу хозяйки, я поинтересовалась: - А вы тут преподаете? Она загадочно усмехнулась. - Можно и так сказать. Живой экспонат, как говорится. Я не поняла смысла фразы, но решила не уточнять. Откинув одеяло и встав с кровати (хорошо, что уснула одетой), я присела на корточки и поманила собаку пальцем. Та, несмотря на все ожидания страха подойти к сумасшедшей, с удовольствием тявкнула и, подбежав, начала с упоением обнюхивать мои штаны. Меня передернуло - сейчас обнюхает и решит откусить кусок, чего доброго. Но собака надежд не оправдала, глядя на меня большими преданными глазами и виляя длинным хвостом, чуть завернутым вопросительным знаком на кончике. Почесав ее за ушком, я окончательно успокоилась. - Она очень милая. - Да, когда не шкодит, - улыбнулась женщина. - Ладно, нам пора идти, а то она от переизбытка энергии еще кого-нибудь напугает. Она улыбнулась мне напоследок и закрыла дверь. Посмотрев на часы, я чертыхнулась. Первый день, а я уже опаздываю. Выбежав в коридор и осматривая его, при этом крутя головой вправо-влево, словно на ристалище, я решила в пользу правого всадника и направилась к кабинету директора за расписанием. Спохватилась, выровняла осанку и включила «надменный взор учителя». Как-никак, надо поддерживать статус. Постучала в такую знакомую дверь, которой раньше сторонилась, как прокаженной, и старалась обходить как минимум за десять локтей, а то и больше, если пространство позволяло. Услышав хрипловатое «Войдите» (к этому времени я уже давно открыла дверь и вальяжной походкой прошествовала внутрь), скривилась. Учитель сидел за столом, который был завален целым стогом бумаг, и найти в нем какой-либо конкретный документ было не легче, чем иголку. Это я поняла, когда попросила свой табель и за все время поисков оного успела досконально изучить все трещины на шкафу Учителя, протереть столетнюю вазу от пыли (проверяла, насколько она крепкая - к моему неудовольствию, скульптор постарался на славу), запачкать штаны грязью, скопившейся на подоконнике, который был моим лежаком, и рассмотреть потолок в мельчайших подробностях, который, кстати, в некоторых местах уже начал обваливаться. - Вот оно! - победоносно воздев руки с несчастным листком над головой, вздохнул Ксан Перлов. - Оно немножко помялось, но ты не обращай внимания... «Немножко помялось» было похоже на туалетную бумагу. Использованную. Не раз и не два. И не одним человеком. Держа сей предмет, когда-то в дни моего рождения еще позволяющий называть себя «листиком», на вытянутой руке двумя пальцами, я с усилием пыталась разобрать мелкий рунный почерк. «Так, сегодня только вторая лекция и практикум в полночь. Отлично, успею освоиться» - Спасибо, я пойду, скоро начнется урок. - Удачи, - невесело пожелал Учитель, в его голосе явно слышались тревожные нотки. «Интересно, он действительно думает, что стоит волноваться за адептов на моем попечении?» Но, как вскоре выяснилось, тревога была не за учеников. А за меня. Стоя у дверей восемнадцатой аудитории, я собирал