Перед ним возникла фигура, с ног до головы закутанная в черный плащ, почти не различимая в сумраке. Он мог бы принять ее за бесплотный призрак, если бы не большие зеленые глаза, искрящиеся жизнью и весельем, но глубоко в себе таящие великую мудрость, так что они одинаково могли принадлежать как юной девушке, так и седой старухе. Фигура приблизилась и заговорила, негромко, но так, что он отчетливо различал каждое слово.
- Прошлого не изменить, потерянного не воротить. Ищи дорогу по звездам, они все знают. И не ходи в город, там тебе нечего делать.
Путник удивленно уставился на женщину, но не успел он что-либо сказать, как увидел за верхушками елей поднимающееся солнце и услышал скрип городских ворот. Он подобрал свою сумку и меч, а когда обернулся к сумасшедшей, как он решил, старухе, ее уже не было. Еще раз удивленно пожав плечами, человек взял лошадь за повод и вошел в город.
Все здесь было ему родным, знакомым с детства, но в то же время неуловимо изменившимся, потеряло привычные очертания. Он еще помнил старые дома и улицы, но не узнавал идущих ему навстречу людей. Как будто не было для него всех этих долгих лет отсутствия, был только глубокий беспробудный сон.
Отворив знакомую калитку, он не увидел бегущего к нему с приветственным лаем пса, и не услышал голоса своей жены, обещавшей ждать его. Ставни на окнах были закрыты, двери заколочены, и сад порос высокой травой. Предчувствие чего-то страшного закралось к нему в душу, и человеку, который не испытывал страха даже перед лицом самой смерти, стало вдруг не по себе. И вспомнились слова той старухи.
Он чувствовал себя беспомощным и опустошенным, такого не было даже после самых сокрушительных поражений, он впервые ощущал, что жизнь прошла зря. Давно он грезил о своем возвращении, мечтал обнять жену и свою маленькую дочку, и теперь понимал, что опоздал. Опоздал всего на какие-то полгода, когда внезапная болезнь унесла его семью. И, стоя над могилой с покосившимся деревянным крестом, он не находил в себе сил, чтобы жить дальше. Огромный черный ворон на сухой ветке внимательно следил за одиноким человеком посреди поля крестов. И янтарно-желтые глаза птицы видели много больше, чем мог увидеть простой человеческий взгляд.
***
Худой паренек с рыжими волосами и веснушчатым лицом наконец закончил свой рассказ и, поспешно попрощавшись, выбежал из таверны. За столом остался молодой человек в блестящих доспехах и накинутом поверх них ярко-красном плаще с вышитым на нем крестом. Он приехал в этот город, чтобы арестовать какую-то ведьму, но услышанные здесь рассказы сумели заинтересовать его. Забыв про недопитое вино и остывающий обед, он с жадностью слушал мальчишку, согласившегося рассказать ему о ведьме, даже позабыв о недоверии к сплетням крестьян. И по рассказам выходило, что кто бы ни встречал ее, видел ее по-своему, или же вовсе не мог вспомнить ее лицо. Молодой инквизитор радовался, что наконец ему предоставили настоящее дело, достойное слуги церкви куда больше, нежели просто поимка сумасшедших. Он уже предвкушал, насколько сложным и запутанным будет его дело и с нетерпением ожидал встречи с настоящей ведьмой, когда его размышления были прерваны вбежавшими в таверну солдатами.
- У нас проблемы, сэр! - запинаясь, проговорил один из них.
- В чем дело? Вы привели ведьму?
- Нет. Прошу прощения, сэр. На нас напал волк.
Лорд Кристофер де Ридо поднял голову и наконец взглянул на своих людей. Их было двое, оба покрытые грязью и кровью, в потрепанных и даже порванных кольчугах.
- Волк? Что за чушь! - Кристофер даже вскочил на ноги от возмущения, уверенный, что его пытаются обмануть. - И, черт возьми, где остальные?
- Убиты, сэр. - неуверенно промямлил второй солдат. - Волком, сэр.
- Волком? И какой же волк мог убить трех вооруженных солдат, я вас спрашиваю?! А ну живо ведите меня туда.
К его удивлению, все солдаты действительно оказались мертвы и лежали во дворе избушки предполагаемой ведьмы. Шеи у всех были перегрызены ужасающих размеров челюстями, а рядом обнаружилось немало волчьих следов с лошадиное копыто величиной. Как и ожидалось, ни ведьмы, ни какого-либо волка поблизости не было.
В тот момент Кристофер понял, что его расследование будет гораздо труднее и опаснее, чем он предполагал. Самым же странным было то, что мальчик, который всего полчаса назад рассказывал ему о ведьме, оказался с рождения нем.
Глава 2.
Кристофер был в очень плохом настроении. Ему надоело это палящее солнце, от которого доспехи делались раскаленными, и эта дорожная пыль, которой насквозь пропитались его спутники и их кони. За целый день они не встретили никаких следов сбежавшей ведьмы, что окончательно убедило Кристофера в сложности поставленной перед ним задачи, но несколько поубавило его пыл и желание немедленно браться за расследование. Но, помятуя о чести ордена и своем долге отомстить за преждевременную гибель товарищей, он упорно продолжал поиски.
Ближе к вечеру дорога в очередной раз сделала поворот, и деревья по ее сторонам начали быстро редеть. Они выехали к довольно большому селу, обнесенному высоким частоколом, и придорожная таверна встретила усталых рыцарей гостеприимно распахнутыми дверями. Кристофер несколько приободрился и велел своим людям спешиться. Он собирался немного отдохнуть здесь, поспрашивать людей и, может быть, задержаться до утра.
В общем зале стоял аппетитный запах жареного мяса, немногие завсегдатаи и остановившиеся здесь путники сидели за столами, девушки в поношенных, но чистых передниках разносили им ужин. Обычно в таких деревнях таверны выглядели куда хуже, и рыцари не замедлили снять комнаты, которых как раз хватило на их небольшой отряд. Однако в эту ночь Кристофер никак не мог заснуть. Его спутники, как, впрочем, и остальные посетители таверны, уже разошлись, двери заперли на ночь, и только официантки еще оставались в зале, заканчивая уборку. Рыцарь сидел у огня, задумчиво потягивая из кружки разбавленное вино. Он уже поговорил с местными, но те рассказали ему лишь о травнице и гадалке, живущей у дальнего конца деревни. Он решил заглянуть к ней утром перед отъездом, хотя и не видел в этом особого смысла: старуха была слишком стара и не покидала села уже много лет. Так или иначе, Кристофер вынужден был признать, что потерял след. Это сильно задевало его гордость и самолюбие: он, хоть и был младшим сыном в семье, все же происходил из знатного рода. Его предки славились своими подвигами и многие годы преданно служили стране и вере, своей неудачей он словно бросал тень на их честь и память.