Нехитрая подпись ведьмака легла на бумагу. Разумеется, лишь после того, как весь предварительный контракт был внимательно изучен. Исправлять или дополнять его не пришлось — Геральт отметил в памяти этот факт.
— Около половины восьмого в Южный отправляется микроавтобус, — предупредил наниматель. — Будьте готовы к этому часу.
Секунду поколебавшись, Геральт все же решил довериться внутреннему порыву:
— Спасибо, но я доберусь самостоятельно. По контракту мне надлежит начать осмотр завтра. Завтра я буду у вас на комбинате, уважаемый Шак Тарум. Можете не сомневаться.
— А я и не сомневаюсь, — ответил орк надменно. — Счастливого пути!
— Весемир? Доброго дня.
— Здравствуй, Геральт. Ты договорился?
— Да, подписал контракт на осмотр. Завтра погляжу, что там и как.
— Ну и отлично. Чем ты недоволен, мой мальчик?
От Весемира, как всегда, невозможно было ничего скрыть. Геральт действительно чувствовал некое глухое раздражение, которое и сам толком не мог ни оценить, ни объяснить.
— Я не то чтобы недоволен, учитель… — пробормотал Геральт и переложил мобильник из левой руки в правую. — Просто опять такое ощущение, будто мною затыкают дыру.
Весемир усмехнулся:
— Геральт, судьба ведьмака по сути — сплошная незаткнутая дыра.
— Да я понимаю, учитель. Но мне почему-то вечно достаются самые несуразные задания. То богатенькую девку нянчить, то ламисов сумасшедших охранять, то в лютый смартхаус лезть…
— В смартхаус ты сам полез, добровольно, — уточнил Весемир. — Не капризничай, Геральт! Все равно в Южный больше некому ехать. Не мальков же туда посылать, сам посуди.
— А почему бы и не мальков? — буркнул Геральт упрямо.
— Потому, что если уж вышколенные Халькдаффом херсонские баржи чего-то испугались и не решаются подходить к проливу, точно дело дрянь. А если дело дрянь, кто еще справится, если не ты?
— Койон справится. Или Ламберт. Или Эскель.
— Ламберт едет тебе на подмогу, — словно бы невзначай бросил Весемир. — Ты рад?
— Ламберт? — хандру Геральта как рукой сняло. — Учитель, я даже боюсь сказать, как я рад! Но что же вы раньше не сообщили?
— Дозвониться ему не мог. Я с самого начала собирался вас двоих в Южный отрядить, ну и отправил тебя контракт подписывать, а Ламберта тем временем вызванивал. Жди, он скоро объявится. И поосторожнее там… Смущают меня эти баржи. Они даже броненосцев не особо боятся — а тут вдруг такая паника. С чего бы?
— Паника? — переспросил Геральт. — Похоже, наниматель мне не все рассказал.
— Разберешься, Геральт. Удачи вам с Ламбертом.
— Всего доброго, учитель…
Ведьмак сбросил вызов и, задумавшись, спрятал мобильник во внутренний карман.
И впрямь что-то нечисто с этими баржами. То ли орки с химкомбината юлят и недоговаривают, то ли комбинатский клан сам не представляет, что именно происходит у них в лимане. А что там, собственно, может происходить?
Во-первых…
Мысли Геральта прервались тихой трелью звонка. Пришлось снова лезть во внутренний карман. Звонил Ламберт.
— Слушаю!
— Привет, Геральт! Как ты?
— На низком старте, — буркнул Геральт.
Он почему-то всегда суровел, общаясь с коллегами. Так уж исторически сложилось. Возможно, поэтому опытные ведьмаки какое-то время после финального испытания и выхода Геральта в город называли его Угрюмцем. Впрочем, Ламберт был ненамного старше, лет на пять, не больше, поэтому из его уст Геральт никогда не слышал никаких прозвищ. Когда Геральт только-только приступал к настоящему обучению в Арзамасе-16, Ламберт со сверстниками как раз готовился к финальному испытанию.
— Ты где сейчас? — спросил Ламберт деловито. На напускную суровость Геральта он не обратил ни малейшего внимания.
— В Центре. Но собираюсь на юга.
— А я уже тут, — сообщил Ламберт. — Правда, не совсем там, где нужно, но уже еду.
— Когда будешь в Южном? — поинтересовался Геральт, не вдаваясь в ненужные расспросы и тем более объяснения.
— Часа через четыре, — предположил Ламберт. — Ну, через пять.
— Я позже, — прикинул Геральт. — Наверное, завтра утром. Ты осмотрись там, как прибудешь.
— Обязательно. До встречи, Геральт. Приедешь — звякни.
— Куда ж я денусь, — проворчал Геральт и отключился.
«Итак, на чем я остановился?» — снова принялся размышлять Геральт.
Он шел по Большой Житомирской, отрешившись от всего: от редких прохожих, попадавшихся навстречу, от проносящихся мимо автомобилей, от сумерек, что вот-вот готовы были пасть на Большой Киев и окутать уличные огни, сделав их ярче и наряднее. Тело действовало само, не мешая мозгу выполнять ведьмачью работу, — перебирало ногами, сворачивало, где надо, уступало дорогу встречным пешеходам и дисциплинированно замирало у светофоров.